Прогулки с Вольфом - [14]
Мы вылетели из Нового Орлеана на большом четырехмоторном самолете Pan American Airlines 21 ноября. Приземлились в городе Гватемала-сити, где пересели на самолет меньшего размера, который мог сесть в аэропорту Ла Сабана близ Сан-Хосе, столицы Коста-Рики. Мы были очень рады, что Эштон и Мэри также решили переехать в Коста-Рику. Переселение в новые края вместе с этими двумя хорошими друзьями, которых мы знали еще со школы-интерната, способствовало облегчению стресса от переезда.
Все семьи переселившихся квакеров разместились в домах в районе Сан-Хосе. В первую неделю нашего пребывания в стране группа из переселенцев съездила на юг страны, в тот район, который теперь известен как Сан-Вито. Это место оказалось совершенно непригодным для нас. После той поездки аналогичные команды совершали визиты в разные части страны в поисках участков земли, которые бы подошли для трудовой деятельности.
Карта Коста-Рики. Зеленым отмечены заповедники и национальные парки.
Нам было очень полезно сначала увидеть местные земли в сезон, когда почва была еще сухой и выглядела вполне подходящей для проживания на ней, а затем снова посмотреть на эту же землю уже в конце необычайно дождливого периода, когда доставить свой скарб казалось невозможным даже на самолете. Я говорю о вещах, самых необходимых для повседневной жизни, привезенных из Штатов. Чтоб продавать наш урожай, нам нужен был доступ к рынку. Сразу стало ясно, что какие-то районы страны даже нет смысла рассматривать как возможное место для поселения. Мы начали налаживать контакты с костариканцами и с теми американцами, которые уже жили здесь и могли рассказать нам о погодных условиях в течение года. Кроме того, они могли посоветовать нам разные регионы, где лучше приобретать земли. Из-за отсутствия дорог в те годы изучать Коста-Рику было гораздо сложнее, чем в наши дни.
Во время наших визитов на фермы перевод обеспечивал Эстон, чей испанский был достаточно хорош для общения. Я изучал испанский язык постепенно, выхватывая то или иное слово из бесед Эстона. Постепенно я обретал уверенность, достаточную уже для самостоятельного ведения беседы. Я изучал язык слово за словом, подражая звукам, мною услышанным, уподобившись попугаю.
Тогда у нас, казалось, было много свободного времени, и поэтому мы немного попутешествовали в окрестностях Сан-Хосе. Мы развлекались тем, что ходили в кино, побывали в музеях и в зоопарке, а то и просто сидели в городских парках и наблюдали за фланирующими мужчинами и женщинами, рассматривающими друг друга. Нам тогда особо нечего было делать, кроме как ждать момента, когда мы, наконец, найдем место, куда могли бы переехать и обосноваться, построить свои дома и приступить к созданию своей общины».
Поиски идеального места для жизни стали активнее. На разведку квакеры-переселенцы отправлялись небольшими группами. Они исследовали земли вдоль границы с Панамой, в Центральной долине на юго-западе Коста-Рики, в районе Сан-Карлос на севере. Везде, где они побывали, земля была слишком грубой для земледелия или слишком раскаленной, слишком влажной или слишком дорогой. Тем временем, скудные сбережения Гиндона подходили к концу, и Вольфу нужно было начать зарабатывать. Оставив свою молодую жену в Эредии, он подыскал работу в Турриальбе, на исследовательском объекте.
«Я узнал, что есть временная работа в Межамериканском институте сельскохозяйственных исследований. Теперь он называется CATIE. Большим недостатком в этой работе была ее удаленность. Я отрывался от коллектива на целую неделю, а иногда и на две недели подряд. Хуже всего было то, что я оказался вдали от моей жены, которая только-только смекнула, о чем свидетельствует тошнота по утрам. Но деньги, которые я зарабатывал, были существенным аргументом в пользу продолжения такой работы. Меня обеспечивали жильем и питанием, а за работу я получал около 60 долларов за шесть недель.
Наиболее интересным аспектом исследований была работа с крупным рогатым скотом. У них для изучения был взят его особый тип — гибрид с исходной породой, поступившей из Испании. Возле никарагуанской границы была такая небольшая территория, где содержали чистую породу. Коровы этой породы представляли интерес для института, потому что они давали больше молока. Опыты показали, что в жарких, сухих низинах Коста-Рики эти коровы давали лучшие удои по сравнению с джерсейской породой, которая импортировалась из США и была скрещена с крупным рогатым скотом породы Брахман. Я ведь уже работал на молочной ферме, и мне действительно нравилось этим заниматься.
У нас там было специальное оборудование для поддержания определенных климатических условий для скота. В помещении находились холодильные и отопительные приборы, которые могли бы усиливать вдвое влажность, температуру и модулировать какой-нибудь определенный климат. Там-то я и узнал из экспериментов, что крупный рогатый скот породы Брахман меняет свое поведение, когда его помещают в холод. Животные становятся более нервными и буйными. В этой лаборатории было четко видно, как резко менялся их характер. Много лет спустя нанятый нами работник работал на ферме, расположенной на возвышенности с прохладной погодой. Там были пятнадцать голов Брахманов — мясная порода. Он с ними не мог справиться. Некоторые из животных были готовы затоптать его копытами, если б им представился такой случай. Они были нервными, плохо паслись и похудели. Мне было интересно убедиться на практике, что крупный рогатый скот реагирует в полях точно так же, как это прогнозировали исследования в контрольной лаборатории.
