Прогулки с Библией - [32]

Имя «Учителя Праведности» снова появилось в другом, приобретенном позднее свитке — так называемом «Дамасском документе», где более подробно излагалась история секты. Согласно документу, она возникла в Иерусалиме через 390 лет после разрушения первого Храма (то есть в начале II века до н. э.), незадолго до появления «Учителя Праведности» (он же «Единственный Учитель», или «Учитель Единого», или, в некоторых прочтениях, просто «учитель общины»), который объединил всех своих последователей в так называемый «новый завет». Ему противостоял некий «проповедник лжи», под влиянием которого Израиль отступил от «нового завета» и власть в Храме (уже втором) узурпировали «неправедные». (Этот эпизод отражает определенную реальность: именно во II веке до н. э. Ионатан Хасмоней, брат Иуды Маккавея, стал первосвященником, узурпировав эту власть у потомков Садока — первосвященника времен Давида и Соломона; эту власть Хасмоней удерживали потом около 150 лет.) Поэтому члены секты под руководством «законодателя, излагающего Тору» бежали в «Дамаск» (одни исследователи считают это названием реального Дамаска, куда могли бежать противники Александра Янная, когда тот захватил престол Иудеи; другие видят в этом названии метафору пустыни). Там они будут находиться до второго появления «Учителя Праведности», которое произойдет «в конце дней».

Легко понять возбуждение ученых, которым попали в руки эти свитки. Хотя налицо было определенное сходство изложенных в них религиозных идей с идеями гностиков и зороастрийцев (последователей Заратустры, иранского пророка VI века до н. э.), еще большим было их совпадение с этическими и мистическими элементами новозаветного раннего христианства, вплоть до фигуры «Учителя Праведности», его вторичного появления в конце времен и спасения тех, кто следует его учению. Вскоре существование неизвестной секты, создавшей эти свитки, было объявлено доказательством полной исторической реальности Христа и его первых последователей. И поскольку профессор Сукеник выдвинул предположение, что эти свитки созданы ессеями, а де Во, на основании своих раскопок, назвал Кумран местом их создания и центром ессейской общины, то представление о том, будто кумранские ессеи были прямыми предшественниками ранних христиан, а Кумран — важнейшим очагом протохристианства, утвердилось окончательно.

Как я уже говорил, эта «кумрано-ессейская гипотеза» господствовала в науке в течение почти тридцати лет. Но тем временем обнаруживались и изучались все новые и новые свитки и их фрагменты, и постепенно стало ясно, что материалы «ессейского» происхождения составляют лишь небольшую их часть. Значительно большую долю собранного исследователями «кумранского архива», как оказалось, составляли не столько произведения ессейского характера, сколько документы библейского толка — копии библейских книг (несколько отличные от канонических) или их переводы на арамейский и даже греческий языки, а также апокрифы (то есть книги, не вошедшие в библейский канон) и псевдоэпиграфы (книги, авторство которых приписывается тем или иным упоминаемым в Библии лицам, — например, «Завещание Нафтали» или «Речения Моисея» и т. п.). Общая картина стала исподволь меняться — совокупность Кумранских рукописей все больше выглядела как «библейская библиотека» самого широкого профиля с изрядным вкраплением «ессейских» материалов, а вовсе не как собрание чисто «ессейских» творений. В целом это собрание текстов проливало новый свет на историю иудаизма — стало очевидно, какое большое, пестрое и противоречивое множество библейских прочтений, трактовок и версий существовало в тогдашней еврейской среде, какие разноречивые идеи, концепции, мысли сталкивались в еврейском коллективном уме, какие основные течения «вываривались» в этом бурлящем духовном котле.

Первым, кто высказал сомнения в чисто ессейском характере Кумранских рукописей, был Норман Голб. Исходя из определенных палеоэпиграфических соображений, он заявил, что в написании свитков, найденных в пещерах вокруг Кумрана, участвовало не менее 150 писцов — число, намного превышающее все приведенные выше археологические данные о количестве жителей Кумрана.

Надо сказать, что вопрос о «писцах Кумрана» тоже оказался довольно запутанным и противоречивым. Представление о том, что найденные в пещерах свитки писались в Кумране, возникло после того, как де Во и сопровождавший его Хардинг нашли в одном из раскопанных ими помещений вделанный в пол глиняный кувшин, похожий на те, в которых в пещерах хранились рукописи, а в другом помещении — обломки деревянных столов и целых пять чернильниц. Все это и было объявлено доказательством того, что свитки Мертвого моря писались в этом втором помещении (которое, как уже говорилось выше, получило название «Комнаты писцов»), а затем помещались в глиняные кувшины и относились в пещеры для хранения. Поскольку пол в помещении с кувшином датировался I веком н. э., то есть периодом, близким к временам Иудейской войны, или «Первого восстания», то и рукописи были первоначально датированы первым веком. Дополнительным подтверждением этой датировки стали найденные де Во и Хардингом в том же помещении старинные монеты.