Прогулки по земле обетованной - [11]
Тяжким камнем лежит в моей душе память о моей умиравшей маме. Почти год она была малоподвижна после перелома шейки бедра. Я не отдал ее в больницу, зная, что это приведет к неподвижности и быстрому концу — ей было уже восемьдесят шесть. Я заботливо ухаживал за ней дома. Я помогал ей вставать по утрам, умывал, прибирал, усаживал в кресле, кормил… Улетал с работы между двумя операциями, чтобы проверить, как ей живется, покормить, помочь. Я делал все, что нужно, и в глазах окружающих выглядел хорошим сыном. Но теперь я понимаю, что маме больше, чем уход, нужно было поговорить, нужно было, чтоб я посидел рядом, рассказал бы, что происходит на работе, на улице, поговорил о политике… Ей-то надо было, чтоб я поговорил с ней обо всем! Ей, наверное, хотелось повспоминать о своем прошлом, которое сидело в ней порой колом, которое она хорошо помнила и охотно рассказывала обо всем пережитом моим друзьям, когда они приходили и я с креслом выносил маму в компанию. Ей хотелось посудачить о погоде, обсудить телепрограммы, потолковать о Лиде и о прежних моих женах, посетовать на моих детей, ее внуков, подумать о будущем моей внучки, ее правнучки, побеспокоится вместе со мной о здоровье всех родственников, поволноваться по поводу газетных новостей обеих родин — географической и исторической…
Но я спешил. Работа, дела, операционная и издательства, больные и редакторы… К тому же мама плохо слышала. Какая ж это тихая беседа со старым родителем, если все время приходиться кричать и повторять сказанное по несколько раз, а в ответ слышать нечто совсем другое, о чем не говорил, не думал, не рассказывал?! Но… мог! И мама это чувствовала, понимала. А я все понимал не так. И теперь вот не перед кем и повиниться…
… Идем по киббуцу. Коттеджи-виллы, иногда соединенные в комплекс из двух-трех строений. В раскрытые окна и двери видны небедные городские квартиры. Так выглядит у нас санаторий какого-нибудь Четвертого управления. Это жилая зона. Здесь, кроме вилл, и дом для стариков, а также поликлиника. А вот и детская территория: ясли, детский сад, школа. Классы в разных домиках. После четырех часов ребята уходят домой — отчуждение детей от семьи ушло в прошлое. Видно, поняли. Тут ребятня играет как на спортивной площадке, так и в компьютерном классе. Поблизости от детской территории небольшой зоопарк. Разные птицы — обычные и диковинные, обезьянки, пони, еще какие-то небольшие и нестрашные животные. Дети тут дежурят, ухаживают за своим зверьем. Здесь же и кружок верховой езды. Кружков здесь много — языковые, танцевальные, музыкальные, рисовальные, драматические, спортивные — разные. В городе все эти кружки платные, здесь же, разумеется, за счет киббуца — у киббуцника своих денег нет и быть не должно.
Проживание здесь стоит полторы тысячи шекелей. Заработанное идет в общую кассу. Время от времени тебя знакомят с твоим счетом. Как в банке.
Паша с семьей зарабатывает что-то около трех с половиной тысяч. Тратит полторы. Что-то накапливается. Поскольку он не член киббуца, то может купить себе машину. Член киббуца покупать не должен — не должен выделяться.
Зато, если хочешь, можешь завести себе личную кошку, собаку (слава Тебе, Господи!). Личные животные тоже питаются за счет киббуца. Собачью, кошачью пищу берут здесь в магазине, хотя денег не платят. Наверное, записывают куда-нибудь?.
Конечно, член киббуца что-то приобретает, у него многое может быть. Но если он захочет выйти из сообщества — уходит голеньким. Частники, гости киббуца, приглашенные вроде Паши, зарабатывают здесь меньше, чем в машаве. (Машава — это другой вид кооперации, когда отдельные фермеры объединяются лишь для реализации произведенного, — то, что у нас от большого ума называлось спекуляцией или, более вежливо, посредничеством).
Потягивая замечательный местный ликер, Паша расселся в кресле и, попыхивая трубкой, принялся рассуждать:
“Никакие мы не олимы, то есть вернувшиеся к себе на родину. Недаром в России нас назвали репатриантами. Это обычная эмиграция, и мы эмигранты. Здесь к нам так и относятся — как к людям второго сорта: нам меньше платят, чем израильтянам, нам труднее найти работу…”.
Но, по-моему, он не прав. Эмигрант не прикрыт ничьим крылом. Устраивается, как может. Ему никто не помогает, не дает никаких ссуд. А здесь есть министерство абсорбции — специально для таких, как Паша. Для эмигранта не создают никаких специальных курсов переподготовки. А для олимов их полно. Для эмигранта нет никаких льгот — здесь для приезжих евреев много их, разных. Эмигрант не может купить себе машину со специально для него придуманной скидкой. Здесь — пожалуйста, покупай со скидкой в сорок процентов. Олиму дают деньги, чтобы он мог снять квартиру. Вот на работу, действительно, устраиваться труднее. И это естественно: не знаешь местных правил, обычаев, законов, языка, наконец. Все это нормально, к сожалению.
Паша по советскому паспорту — армянин. И по здешним документам он тоже армянин — муж еврейки, отец евреев. Вообще-то бабушка его по материнской линии — еврейка, стало быть, и мать еврейка, и он также, по еврейским законам. Да и отец у него еврей. Он мог бы утвердить себя евреем через раввинатский суд, но все это настолько нецивилизованно и дурно пахнет, столь неприятна эта оценка-расценка, что он не стал этим заниматься. Армянин и армянин.
Самый известный роман великолепного писателя, врача, публициста Юлия Крелина «Хирург», рассказывает о буднях заведующего отделением обычной районной больницы.Доктор Мишкин, хирург от Бога, не гоняется за регалиями и карьерой, не ищет званий, его главная задача – спасение людей. От своей работы он получает удовлетворение и радость, но еще и горе и боль… Не всегда все удается так, как хочется, но всегда надо делать так, как можешь, работать в полную силу.О нравственном и этическом выборе жизни обычного человека и пишет Крелин.Прототипом главного героя был реальный человек, друг Ю.
Окончание истории, начатой самым известным романом великолепного писателя, врача, публициста Юлия Крелина «Хирург».Доктор Мишкин, хирург от Бога, не гоняется за регалиями и карьерой, не ищет званий, его главная задача – спасение людей. От своей работы он получает удовлетворение и радость, но еще и горе и боль… Не всегда все удается так, как хочется, но всегда надо делать так, как можешь, работать в полную силу.О нравственном и этическом выборе жизни обычного человека и пишет Крелин. Повесть рассказывает о болезни и последних днях жизни хирурга Мишкина – доктора Жадкевича.Прототипом главного героя был реальный человек, друг Ю.
В новую книгу известного советского писателя Юлия Крелина «Игра в диагноз» входят три повести — «Игра в диагноз», «Очередь» и «Заявление». Герои всех произведений Ю. Крелина — врачи. О их самоотверженной работе, о трудовых буднях пишет Ю. Крелин в своих повестях. Для книг Ю. Крелина характерна сложная сеть сюжетных психологических отношений между героями. На страницах повестей Ю. Крелина ставятся и разрешаются важные проблемы: профессия — личность, профессия — этика, профессия — семья.
Повесть Юлия Крелина «Очередь» о том периоде жизни нашей страны, когда дефицитом было абсолютно все. Главная героиня, Лариса Борисовна, заведующая хирургическим отделением районной больницы, узнает, что через несколько дней будет запись в очередь на покупку автомобиля. Для того, чтобы попасть в эту очередь, создается своя, стихийная огромная очередь, в которой стоят несколько дней. В ней сходятся люди разных интересов, взглядов, профессий, в обычной жизни вряд ли бы встретившиеся. В очереди свои радости и огорчения, беседы, танцы и болезни.
Документальная повесть о прототипе главного героя самой известной повести писателя «Хирург», друге Ю. Крелина, докторе Михаил Жадкевиче.
Популярный современный венгерский драматург — автор пьесы «Проснись и пой», сценария к известному фильму «История моей глупости» — предстает перед советскими читателями как прозаик. В книге три повести, объединенные темой театра: «Роль» — о судьбе актера в обстановке хортистского режима в Венгрии; «История моей глупости» — непритязательный на первый взгляд, но глубокий по своей сути рассказ актрисы о ее театральной карьере и семейной жизни (одноименный фильм с талантливой венгерской актрисой Евой Рутткаи в главной роли шел на советских экранах) и, наконец, «Был однажды такой театр» — автобиографическое повествование об актере, по недоразумению попавшем в лагерь для военнопленных в дни взятия Советской Армией Будапешта и организовавшем там антивоенный театр.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На самом деле, я НЕ знаю, как тебе помочь. И надо ли помогать вообще. Поэтому просто читай — посмеемся вместе. Тут нет рецептов, советов и откровений. Текст не претендует на трансформацию личности читателя. Это просто забавная повесть о человеке, которому пришлось нелегко. Стало ли ему по итогу лучше, не понял даже сам автор. Если ты нырнул в какие-нибудь эзотерические практики — читай. Если ты ни во что подобное не веришь — тем более читай. Или НЕ читай.
Макс жил безмятежной жизнью домашнего пса. Но внезапно оказался брошенным в трущобах. Его спасительницей и надеждой стала одноглазая собака по имени Рана. Они были знакомы раньше, в прошлых жизнях. Вместе совершили зло, которому нет прощения. И теперь раз за разом эти двое встречаются, чтобы полюбить друг друга и погибнуть от руки таинственной женщины. Так же как ее жертвы, она возрождается снова и снова. Вот только ведет ее по жизни не любовь, а слепая ненависть и невыносимая боль утраты. Но похоже, в этот раз что-то пошло не так… Неужели нескончаемый цикл страданий удастся наконец прервать?
Анжелика живет налегке, готовая в любой момент сорваться с места и уехать. Есть только одно место на земле, где она чувствует себя как дома, – в тихом саду среди ульев и их обитателей. Здесь, обволакиваемая тихой вибраций пчелиных крыльев и ароматом цветов, она по-настоящему счастлива и свободна. Анжелика умеет общаться с пчелами на их языке и знает все их секреты. Этот дар она переняла от женщины, заменившей ей мать. Девушка может подобрать для любого человека особенный, подходящий только ему состав мёда.
В сборник "Ковчег Лит" вошли произведения выпускников, студентов и сотрудников Литературного института имени А. М. Горького. Опыт и мастерство за одной партой с талантливой молодостью. Размеренное, классическое повествование сменяется неожиданными оборотами и рваным синтаксисом. Такой разный язык, но такой один. Наш, русский, живой. Журнал заполнен, группа набрана, список составлен. И не столь важно, на каком ты курсе, главное, что курс — верный… Авторы: В. Лебедева, О. Лисковая, Е. Мамонтов, И. Оснач, Е.