Прогулки по Раю печали - [31]

Стах вспоминает вдруг что-то забавное и презентует Тима бабушке:

— Он как-то сделал грибной суп.

— Правда? И как?

Стах показывает как — большим пальцем вверх.

— Сташа-то обожает грибы. Особенно икру.

— Икру?.. — не понимает Тим.

— Да, больше всего — с блинами. Вы не пробовали?

Тим не пробовал — и выглядит так, словно ему говорят про лунное варенье и вдобавок спрашивают изумленно: «А вы что, не пробовали?»

— Не хотите блинов на завтрак?

Стах сожалеет:

— Там еще пирожков…

— Ну, значит, надо доедать, — говорит бабушка — и словно с укоризной. Спрашивает Тима: — Как вам мясо?

— Ничего… — Тим одобряет, как умеет. — Извините за сыр…

— Нет, главное, чтобы вкусно…

— Вкусно.

— Хорошо, — она кивает. — А вы, значит, самостоятельно живете?

— Не совсем…

— Сташа сказал: вы независимый.

Тим пялится на Стаха. А тот интересуется кивком, мол, чего такого. Тим вздыхает.

— Я живу с папой…

— Он вас один воспитывает?

Тим слабо кивает.

— Не тяжело?

Тим не знает, что на это отвечать. И вообще, не очень-то он поспевает со своими ответами за ходом разговора.

Дедушка помогает — и с другой стороны:

— А вы коренной северянин? Кажется, что-то азиатское…

— Да, может…

— Вы не знаете?

— Мама — сирота… Как-то… не говорила о корнях.

— А вы, значит, в маму? — понимает бабушка. — У вас очень необычное лицо. Красивое. Даже, может, как-то… ну, не женственно, а больше — утонченно? Да, такие тонкие черты…

Тим поднимает взгляд — и осторожный, и тактичный, но в целом говорящий: «Вы что, издеваетесь?»

Стах смотрит на Тима. На «тонкие черты». Стах примеряет на Тима слово «красивый».

Тот в конец смущается:

— Чего?..

И закрывается рукой от Стаха, и опускает голову.

Стах цокает:

— Размяукался.

Тим уставляется на дурака.

— Что?

— Что?..

Тим слабо пинает Стаха под столом. Тот обличительно щурится.

— Котофей…

Тим канючит:

— Чего?..

— Ничего. Ешь, не отвлекайся.

Тим выглядит так, словно кого-то позже поцарапает. Стах снова цокает.

— Ну тише… — просит бабушка. — Что началось?..

Стах не знает, что началось. Ничего не началось. Стах проверяет, точно ли не началось — и трогает Тимову ногу под столом. Тим не реагирует. Стах продолжает. Упорно и упрямо, пока Тим не поджимает губы — чтобы не заулыбаться.

Да, все в порядке. Тим — в порядке. Стах улыбается ему в ответ и говорит:

— Хороший кот.

Тим поворачивает голову — и чуть запрокидывает назад утомленно. Стах чувствует, что достал, и подмигивает. Тим чуть обнажает зубы — и беззвучно шипит. Но о том, что он шипит, знают только двое.

V

Стах помогает бабушке убрать со стола и вызывается мыть посуду. Он для этого и Тима припахал — тарелки вытирать. И вот они стоят у тумбы — все из себя деятельные. Тим, правда, протирает медленнее, чем Стах моет. Потом складывает в сушилку. Та почему-то выполняет, скорее, роль «держалки».

Стах закручивает краны и следит: Тим старается над чашкой. Стах смотрит, как там поживает бабушка, потому что дедушка уже ушел к себе. Она дарит улыбку.

Мир обретает твердость…

Тим касается предплечья. Почему-то зовет шепотом.

Стах спрашивает:

— Закончил?

И вытирает руки, пока Тим держит полотенце. Забирает полотенце, высушивает им стол.

— Сташа, брось в стирку…

— Ладно.

Стах несет полотенце — из зала. Спрашивает Тима, нагнавшего его:

— Экскурсия по квартире?

Тим не соглашается. А в коридоре, когда они скрываются из вида, хватает за руку. Переплетает пальцы. Он вроде оттаял — и уже не такой перепуганный. Но все-таки просит:

— Вернемся к тебе…

Стах закидывает полотенце в ванную и усмехается:

— С тебя хватит? Натерпелся?..

Тим не сознается, но Стах говорит — и почти что серьезно:

— Хорошо держался.

— Думаешь?..

— Уверен.

Стах вообще планировал трагедию, допрос с пристрастием и Тимово «хочу домой» и «больше никогда меня не увози». Но бабушка с дедушкой — смогли пробиться через баррикады…

Стах пропускает Тима в комнату и прикрывает за ним дверь.

— Они вроде ничего…

— Они самые лучшие.

— Приятные…

— Приятней, чем моя мать? — усмехается Стах.

Тим слабо морщится. Он, видимо, вспоминает звонок. Или как приходил в гости — дважды в какой-то ад.

— Здесь иначе…

— Да, — соглашается Стах просто, — здесь — дом.

Глава 10. Разлом

I

На полу лежит большая карта — с Питером. На карте — Тим, на животе, скрестив над собой ноги в лодыжках. Напротив валяется Стах. Вообще-то, сначала они искали, куда бы пойти, но потом начали обсуждать районы. Теперь Стах за главного — с линейкой и карандашом. Он расчерчивает на ватмане квартал птичьего города.

Тим уже сложил пять жителей — и ставит их по очереди на Неву. Стах трогает их пальцем — и одну роняет.

— Чьи птенцы?

— Это киви…

— Они же не летают?

— Нет.

— Какие-то неправильные птицы…

— Мои любимые.

Ну кто бы сомневался — в способностях Стаха лажать. Он поднимает киви. Наблюдает, как Тим проглаживает сгибы на еще одном листке.

— Почему любимые?..

— «Неправильные»…

— А чего не страусы? Те ведь тоже не летают.

— Дело не только в этом…

— Что, страусы не очень? Прячут голову в песок?

— Не прячут…

— Нет?

Стах улыбается — наблюдая за Тимом: он занятой и задумчивый.

— Нет, это миф.

— В каждом мифе — доля правды… Может, это был какой-то особенный страус. Очень тупой. Или упрямый — и с мечтой попасть под землю.