Прогулка в небесах - [2]

Я проснулась от шороха и неясного чувства приближения чего-то необычного. Вдруг плотно сомкнутые над головой ветви расступились, как по волшебству, и я увидела звезды! Как же они были прекрасны! Я не могла оторвать от них взгляда. И такое необычайное чувство полёта. Но где-то на грани сознания понимаю — что-то не так. Есть в этом сне какая-то неправильность. Оборачиваюсь и вижу себя! Я лежу на том же месте, где и засыпала. И в то же время, я парю над землёй. И меня что-то тянет вверх, к тем самым чарующим звездам. «Ну уж нет, так просто я не сдамся!» И я рванулась обратно вниз, к своему родненькому тельцу. «Моё, не отдам!». Последний отчаянный рывок, ухватила свою тушку и изо всех сил дёрнула на себя… Провалилась в собственное туловище и глубокий обморок одновременно.

* * *

Сознание и мироощущение возвращались медленно и неохотно. Глаза совсем не желали открываться, но слух начал улавливать какие-то странные звуки. Вроде и люди говорят, а понять ничего не могу. Прислушалась внимательней и начала понимать отдельные слова. Слова постепенно сложились в предложения.

— Вот настырная попалась. Это надо же так вцепиться в оболочку.

— Мастер, это невозможно. Такого никогда не было!

— Если бы это было невозможно, то здесь лежала бы, как обычно, сфера чувств. А мы видим девицу. Весьма, кстати, привлекательную!

— Ой, спасибочки. За привлекательную.

Сказала и поняла: стоило помолчать. И куда это меня занесло? Вот чувствую, что куда-то я опять вляпалась. А страха нет! Ну нисколечко не боюсь. Сон это, просто Сон! И глаза открыть не могу. Будто кто-то веки держит. А меж тем, слышу:

— О, да мы ещё и языкастые. И чего тебе, милая, дома-то не сиделось? Зачем, спрашивается, за нить переноса уцепилась? И что теперь с тобой делать, а?

— Глаза мне откройте. Вместе подумаем.

Ой, опять я что-то не то ляпнула. Вот уж точно, никак с врагом, в смысле, с языком, совладать не могу. А в голове шумит, как тогда, когда Мильт, конюха дедова сын, подсунул настой на хмелю с ягодами. Вкусно было, это да. Но зато потом ни ноги, ни голова не слушались, и вообще между собой совсем не дружили. В общем, пьяной я себя чувствовала.

— Подай ясневые капли, — это дядечка, с которым я сейчас беседовала, кому-то приказал.

Ну, хватит тут валяться. Пора выбираться, искать жабу, то есть, наставницу, и домой. Там ждут, праздник готовят. Попыталась встать. Кто-то осторожно толкнул обратно, туда же, где лежала. И даже ласково как-то сказал:

— Полежи пока, девочка. Сейчас мы нить с тебя снимем, и полегче станет, — и уже не мне: — Рабиз, быстро беги и доложи коменданту, что нить привела оболочку. Пусть собирает магистров, — и опять мне: — Будем решать, как с тобой поступить. Ведь ты как-то обошла систему фильтрации перехода. А до тебя этого никто никогда не делал! Что-то особенное в тебе есть.

Знаю я, что во мне особенное — патологическая невезучесть! Мне в глаза что-то закапали. А после — странное ощущение, будто по телу змея ползёт, обвивая его со всех сторон сразу. Вдруг всё прошло. И вот тут-то меня накрыло осознанием, что это не сон. По телу разлился липкий страх. В голову хлынули воспоминания. О том, как покинула тело. Своё тело! Как рвалась обратно, как провалилась в черноту. Сразу же вспомнила легенду о звёздных богах, похищающих сердце, и картинка сама сложилась воедино. Подтянула колени к груди, обняла руками и чувствую, что начинает трясти. Я попалась в звёздную ловушку, но что-то пошло не так, и эти неведомые боги забрали меня саму, а не только мою способность любить. Как же страшно. И что же мне делать? Меня укрыли чем-то мягким и тёплым. Погладили по голове, и тот же голос ласково произнес:

— Ну что же ты, малышка, не бойся. Здесь никто не причинит тебе вреда, — удаляющиеся шаги, и уже не мне и совсем тихо: — По крайней мере, я искренне на это надеюсь.

И вдруг стало легче. Наверное потому, что интонации этого голоса мне дедушку напомнили (когда он не злился на меня, а такое хоть редко, но бывало. Дедуля, он вообще отходчивый, просто я ему редко время отойти давала).

И… я набралась смелости открыть глаза… Открыла и тут же снова зажмурилась. От яркого с непривычки света заболела голова. Чуть-чуть приоткрыла один глаз, затем второй. Поморгала немного и попробовала осмотреться. Всё расплывалось и рябило. Светлые стены, потолок, пол, мебель. Всё вокруг было одного, светло-бежевого цвета. Ко мне приблизился такой же светлый силуэт. Сощурилась, ещё поморгала, и картинка прояснилась. Передо мной стоял пожилой мужчина в каком-то странном одеянии. Как будто в одном куске материи сделали прорези для головы и рук. Светлые, чуть ниже плеч, волосы. Добрые морщинки вокруг светлых же глаз. Сама не знаю почему, сказала:

— Вам бы немного черняв-ягоды сюда, а то глаза от светлого режет.

Дядечка улыбнулся и решил познакомиться:

— Зови меня мэтр Сарио. А глаза слезятся потому, что ещё не адаптировались. И цвета пока не все различаешь. Я прав?

— А я-то откуда знаю, вам виднее. Хотя бы потому, что мне вообще как-то плохо видно.

— А вот язвить не советую. Это мне всё равно, но сейчас сюда придут магистры из совета. А при них вообще лучше молчать. Давай-ка, пока они не явились, попробуем встать и немного пройтись.