Прогрессоры - [23]
Свита послов угрюмо молчала и следила за любыми действиями женщин с болезненным любопытством. Бывшие пленные болтали и смеялись — может быть, чересчур весело, а оттого — нервно. У каждого и каждой была своя драматическая история; Ри-Ё, одолеваемый любопытством, не посмел заговорить с незнакомой женщиной, но набрался храбрости и обратился к северянину, высокому, бледному, темноволосому парню по имени И-Кен. И-Кен, конечно, не бывал в плену — он состоял в отряде вместе со своей подругой, милейшей Лурху, у которой вороные локоны вились колечками, а от улыбки появлялись ямочки на смуглых щеках.
Северянин, с точки зрения Ри-Ё, оказался не на месте. Северян среди освобождённых было человек десять — и да, Ри-Ё понимал, что они пришли вместе со своими подругами… но всё равно они все оказались не на месте. Что делать гражданам Кши-На в междоусобных варварских дрязгах? Это настолько хотелось выяснить, что Ри-Ё преодолел природную застенчивость.
— Уважаемый Господин И-Кен, — спросил он, улучив момент, когда Лурху ушла к лошадям, — вы — солдат? Я хочу сказать — раньше были солдатом Государя?
И-Кен усмехнулся.
— Почему — был? Я и нынче — солдат Государя.
— Но — на юге…
— И вы ведь — слуга Государя на юге, верно?
Ри-Ё чуть замялся.
— Я чего-то не понимаю…
— Вы чего-то не понимаете, — кивнул И-Кен. — Важных вещей. К примеру… а, впрочем, это, наверное, вам и не нужно.
— А она…
— Личный трофей, — сказал И-Кен странным, но давно знакомым Ри-Ё тоном. Слова солдата о наложнице, взятой в бою… О женщине, которая одновременно больше и меньше, чем настоящая жена. Ри-Ё подумал, что, вероятно, любой солдат любой армии мира будет говорить о таких вещах, как о моментах откровения. Если в войне и есть что-то хорошее, то только это. — Надо было оставить её в гарнизоне, но…
— Она говорила Господину Анну, что её приняли ваши родственники, — сказал Ри-Ё. — Это правда?
— Её жалеет моя Мать. Она страшно одинока и беззащитна.
Ри-Ё улыбнулся невольно.
— Лянчинки не кажутся мне беззащитными. Я видел, как Лурху работает палкой; думаю, с мечом она не хуже…
И-Кен покачал головой.
— Мечом не парируешь сплетню. С души Лурху содрали кожу. Ей больно от любого неловкого слова, да так, что боль скручивает её в узел. В это трудно поверить, но она… это очень личное, впрочем. Достаточно того, что Лурху только с помощью моей Матушки кое-как разобралась в том, что делать с собой. Лянчинки не умеют быть женщинами, их не учат быть женщинами; Лурху была отличным солдатом — и думала, что я сделаю её рабыней. Забитым животным. За то, что я не стал над ней измываться, она любит меня больше, чем я заслуживаю.
— Их правда проклинают родители? — спросил Ри-Ё смущённо. — Если они попадают в плен?
И-Кен кивнул.
— Она хочет просить прощения у отца?
— Нет. У матери.
— Но ведь… — начал Ри-Ё, но тут подошла Лурху. Она принесла миску с вафлями и чашку жасминового настоя, протянула И-Кену — и взглянула на Ри-Ё вопросительно.
— Расскажи Юноше, как тебе хочется увидеть мать, — предложил И-Кен, принимая чашку. — Юноша очень хочет понять лянчинок.
Лурху как-то смешалась, опустила глаза, поставила миску на широкий подоконник открытого окна, низкого, как во всех деревенских постройках, скользнула взглядом по земле в следах лошадиных копыт, по белёной стене трактира… сказала в сторону:
— В лянчинках нет ничего непонятного. Мне просто… я только… я не знаю, — и, наконец, заставив себя взглянуть Ри-Ё в лицо, сказала с заметным трудом, облизывая губы. — Прости, брат. Я не просто лянчинка, я… волк, в общем. Волчица. И мне низко любить мать… а я хочу. И я… виновата я перед ней. Вот и всё.
Ри-Ё чуть не провалился сквозь землю от неловкости. Он не ожидал и такой нервной искренности, и таких слов на грани откровения. Всё же северяне — сдержаннее и холоднее. Лянчинец может неожиданно выдать незнакомцу что-то с самого жаркого дна души — к этому трудно привыкнуть.
А Лурху не уходила, будто хотела говорить дальше.
— Вы мало видели женщин, Госпожа Лурху? — спросил Ри-Ё, преодолевая смущение.
— Дома? — спросила лянчинка спокойнее. — Много. Но мельком. Работающих рабынь. Рабынь старших братьев. Трофеи. Знаешь… вы, кшинассцы, не понимаете, насколько у нас женщина — ниже. Наверное… насколько скот ниже человека. По крайней мере — многие, многие… Ты живёшь так — и думаешь так, думаешь, как все, пока с тобой не случается метаморфоза… а когда меняешься — начинаешь понимать.
— Что это несправедливо? — спросил Ри-Ё.
— Что в плен не всегда попадают трусы. Что человек от метаморфозы не глупеет и не делается дрянью. И что можно по-другому. Хочется по-другому. И душе становится больно. Вспоминаешь… всякое.
— Я хотел бы вставить слово, Юноша, — сказал И-Кен. — Они, конечно, говорили, что хотят видеть отцов… Но я подозреваю, что они хотят видеть матерей. И ещё — они ведь не могут забрать всех женщин Лянчина туда, где на эти вещи существует совсем другой взгляд. Поэтому они готовы пытаться изменить свой мир — или умереть.
— Они идут на смерть…
— Ради тех, кто рожал их. Совесть мучает. И они, как люди, наделённые совестью — наши братья и сёстры по оружию. Совесть — это братские узы между разделёнными границами, верой и обычаями, верно?
Что думает герой, отправляясь на битву со злодеем, всем давно известно. А что в это время думает злодей? Тёмный властелин? Тот самый, кого мечтают убить бесчисленные рыцари?Жестокий тиран. Командир мёртвых легионов. Коварный интриган. Безжалостный убийца. Извращенец и насильник. Он вообще думает о чём-нибудь?Он — чёрный маг на троне. Он ночами строит козни и совершает чудовищные обряды. Он мечтает о чужих землях. Он водит шашни с выходцами из преисподней.Он — Дольф Некромант. О чём он может думать? В этой книге он расскажет об этом сам.
Классики правы: богом впрямь быть непросто. Особенно на чужой планете. Особенно — если инопланетяне похожи на людей Земли, как близкая родня…
«Внутри каждого, наверное, живёт зверь. Только он не мерзкий, не низкий и не подлый… то есть, конечно, и такие бывают, но не в этих случаях. Зверь — просто зверь.».
Надо же было хоть раз в жизни написать фэнтези о попаданце! Все пишут)))
Давно обещанный любовно-авантюрный роман про то, как муж любил жену)) А если серьезно — мир Некроманта, двести-двести пятьдесят лет спустя. Дело происходит в других странах и с другими людьми. Итак, юная принцесса отправляется за море, чтобы вступить в брак, но…
Они пожирают нас. Они воруют наши чувства, наше время, наши души…И, может быть, только Вечность — настоящий Шанс спастись. Шанс первый, и последний, и единственный. Только Вечность. А что можно отдать за вечную жизнь? Душу? Кому нужна душа, выставленная на продажу… Совесть? А где она…А что у нас ещё есть? И с чем мы пойдём в эту Вечность? Как нам там будет — на пиру Вечных Князей и Хозяев Ночи?
Молодой, но уже опытный, охотник на магов получает очередное задание от начальства. Путеводная нить охотника увлекает его все дальше от обители, и только Высший знает, куда она его в конечном счете заведет. При создании обложки использовал образ, предложенный автором.
Два маленьких, до безумия кавайных чуда, пришли в этот мир в поисках силы. Не для себя, нет, их цель — спасти создателя. И чтобы это сделать, они решили поймать бога. Довольно дерзкий, безумный и откровенно глупый план, но не для них. Ведь у них богатая фантазия, атрофированная совесть и маниакальная страсть к создателю, а это значит — ни что не станет между Пикси и их добычей!
Книга вторая. Позади остался Залмар-Афи, взбудораженный подготовкой к очередному этапу войны с империей, и неприступный Мавларский хребет, а впереди теперь расстилается лишь безграничный океан золотистого песка, который скрывает тайны пустынного народа. Лантея ведет своего верного спутника в затерянный город хетай-ра, один из пяти великих Барханов, но профессор Сои Ашарх еще даже не подозревает, как нелегко ему будет выжить в полисе, где приход чужака способен развязать кровопролитную борьбу за власть.
Жила-была самая обыкновенная девочка Катя. И вдруг – бац! – появилась еще Катерина, точная Катина копия, если не брать во внимание ее отвратительное поведение и тот небольшой нюанс, что Катерина, в общем-то… ведьма. Теперь перед Катей стоит непростая задача: перевоспитать юную ведьмочку. И пока этого не случится, ее собственным мыслям и чувствам придется немного потесниться, ведь сознание Катерины будет жить у нее в голове.
Поездка Михаила в деревню показывает, что привычный мир совсем не такой, каким кажется. Начинается цепочка удивительных событий, которые показывают, что иногда стоит завернуть за угол, где вы столкнётесь с неизведанным…
Первый том приключенческого фэнтези «Королевство Краеугольного Камня» – это захватывающее путешествие, которое начинается в разгар шторма на борту корабля. Наследный принц Тибо плывет домой, в Краеугольный Камень, – мирное процветающее королевство, где его ждут трон и верные подданные. Но Тибо не подозревает, что возвращение на родину будет не таким радостным и триумфальным, как он надеется, и что ему придётся сражаться не только за законное право на трон, но и за любовь к беглой темнокожей рабыне, которая тайком пробралась на его корабль. Паскаль Кивижер родилась в Канаде, Монреале.
Дорогие читатели, пожалуйста, начинайте знакомство с романом "Лестница из терновника" с первой книги — так понятнее)) Кши-На, конечно, страна серьёзная, но на Нги-Унг-Лян, разумеется, не единственная. И Ник Дуров может только печально отметить: ксенофобия, религиозные и расовые распри, нетерпимость — бывают не только в печальном прошлом Земли…
Планета Нги-Унг-Лян — эволюционный курьез. Высшие организмы, обитающие на ней, не знают земного деления на два пола, совмещая признаки обоих в одном теле. Мир — настоящий биологический рай… работу земных ученых осложняет одно: венец нги-унг-лянской эволюции, при всех фундаментальных физиологических отличиях слишком похож на земного человека…
Планета Нги-Унг-Лян – эволюционный курьез. Высшие организмы, обитающие на ней, не знают земного деления на два пола, совмещая признаки обоих в одном теле. Изначально обладающие как мужскими, так и (подавленными) женскими признаками, достигая зрелости, особи определяют свою принадлежность в индивидуальной схватке. Мир – настоящий биологический рай… работу земных ученых осложняет одно: венец нги-унг-лянской эволюции, при всех фундаментальных физиологических отличиях слишком похож на земного человека…Уникальный ход эволюции порождает сильнейшее любопытство, внешнее сходство с homo sapiens местных разумных – и их красота – дезориентируют, а уклад и психология – вызывают шок, и настоящую фобию.Землянину Николаю, этнографу, предстоит попытаться разгадать тайны этого невозможного мира.