Программное обеспечение и его разработка - [66]
Самые первые пользователи вычислительных машин сразу поняли, что вести дела таким образом невозможно, поэтому и «наняли переводчиков».
Возвращаясь к аналогии с нейрохирургией, заметим, что этот процесс выглядит так — выдающийся хирург будет теперь передавать инструкции посреднику, который переведет их на язык, доступный студентам-первокурсникам медицинских институтов.
Так же обстоит дело и с вычислительными машинами. Мы больше не заставляем программистов пользоваться машинным языком, а переводим их на работу с языком высокого уровня. Мы нанимаем в качестве переводчика ту же самую вычислительную машину, которая будет выполнять процесс после его перевода (или трансляции), и помещаем в нее программу, которая будет осуществлять перевод: либо ассемблер, либо транслятор, либо и то и другое вместе (рис. 5.31).
Рис. 5.31. Процесс перевода (трансляции).
Для того чтобы машина могла выполнить перевод, в нее должны быть введены программы ассемблера или транслятора.
Транслятор воспринимает операторы языков высокого уровня, т. е. Фортрана, Кобола, Паскаля, Бейсика, и «заставляет» вычислительную машину преобразовать эти операторы в команды на машинном языке, которые затем можно будет в свою очередь поместить в машину и выполнить с целью решить реальную задачу — например напечатать платежную ведомость.
Такой процесс выполняется по крайней мере в два этапа. В нем присутствуют этап трансляции и этап использования. Пока никто даже не приступил к созданию машины, которая могла бы сразу понимать языки высокого уровня[21].
Можно отметить, что в аналогии с выдающимся нейрохирургом он теперь не должен мучиться, объясняя свои операции на языке новичков. Так же и программисты. Языки высокого уровня позволяют им писать ближе к собственному уровню.
Чем мощнее язык, тем труднее его изучить, так же как трудно выучить медицинскую терминологию и трудно заучивать слова с многозначной семантикой.
Рис. 5.32. Зависимость легкости обучения от мощности языка.
Если пытаться построить график зависимости легкости производства хорошего программного обеспечения от легкости обучения языку, получится нечто вроде того, что представлено на рис. 5.32.
Под хорошим программным обеспечением я подразумеваю хорошо скомпонованные, легко просматриваемые, хорошо документированные программы. Значит ли это, что нам никогда не следует пользоваться Бейсиком? Конечно, нет. Мы иногда пишем и такие программы, для которых не нужна ни легкость модификации, ни легкость расчленения.
Рис. 5.33. Третье измерение — процедурно-ориентированные языки.
Итак, выбор языка зависит от того, что мы собираемся писать. На графике не отмечены языки APL и LISP. Эти языки применяются не для построения сложного программного обеспечения, а для решения задач. Программы на машинных языках, получающиеся после трансляции с данных языков, не имеют большого значения[22]; в большинстве случаев их даже не видят и не сохраняют. Я просто не могу себе представить, чтобы на APL кто-нибудь решился строить большую систему программного обеспечения. На рис. 5.33 изображены процедурно-ориентированные языки.
ПОЯ — другой тип языков. ПОЯ означает проблемно-ориентированный язык, или, иначе, процедурно-ориентированный язык[23]. Эти языки также находятся на более высоком уровне абстракции, чем машинные языки. Их проектируют специально для решения какой-нибудь задачи или выполнения конкретной процедуры. Эти языки, следовательно, хорошо подходят именно для такого использования и не очень хорошо для других целей.
Среди этих языков заслуживают упоминания:
APL — решение задач
LISP — обработка списков
GPSS — универсальное моделирование
SIMSCRIPT — обработка текстов
ATLAS — язык министерства обороны США, применяемый в тестовом оборудовании
Целью этих языков является сокращение времени разработки программ. Делается это путем облегчения средств, с помощью которых создатель программы доводит программу до выполнения на машине. В этом смысле эти языки нельзя называть универсальными. Они реже используются при разработке регулярно используемых программ, чем при разработке программ, выполняемых либо единожды, либо очень редко.
Именно поэтому мы не будем уделять этим языкам чересчур много внимания.
Каждый язык представляет собой объединение словаря и синтаксиса. Словарь — это список слов, которые понятны транслятору. Синтаксис — это список правил расположения элементов словаря — порядок следования, знаки препинания, допустимые комбинации.
Когда вычислительная машина совместно с транслирующей программой воспринимает оператор языка высокого уровня, происходит сразу много разных действий. Начинается трансляция, а вместе с ней расширение. Когда я говорю своему помощнику: «Пойдите в библиотеку и принесите мне копию X», остается много не уточненных подробностей.
Помощник сам восполняет недостающие детали: какая библиотека, когда, как туда добраться, где находится X, как получить его и т. д.
Человек способен сам провести подобное расширение команды, поскольку он достаточно умен и хорошо осведомлен. Даже если он никогда не бывал в этом городе, он легко сможет выяснить, куда надо пойти, но
