Программист Сталина - [7]

Особенно когда виды московских улиц, похоже, каких-то известных (но явно не мне, плохо знавшему столицу) перемежались облётом шикарных, в позолоте и отреставрированных поповско-культистских оплотов. То ли из тех, которым сотни лет, то ли неких новоделов.

Пролёты речных мостов, фонтаны, волны людского моря на площадях мегаполиса… предположительно Большой театр(?) с двухглавым орлом около ЦУМа. Здания, здания, проспекты, улицы, зелень парков, закатанные в бетон ухоженные бережки реки и прудов(?). Съемка с коптера с непривычным сему времени ракурсом и цветное видео вылизанной почти до блеска столицы явно вогнало чувака в состояние отрыва от реальности. Асфальтовые трассы с множеством машин, стильные теплоходики на водной глади, монументальность сооружений Поклонной горы, роскошь и блеск центральных проспектов и снова – высотки и ряды зданий, ряды зданий и высотки… и марево вечернего электросвета. Подсветка на новостройках, Останкинская телебашня, серпасто-молоткастый памятник рабочему и колхознице… уже не знаю строят его сейчас, построили или только в планах… а я не стал выдавать никаких дополнительных комментариев, которые заранее написал в своей голове. В них не было нужды.

Похоже, глаз мужичонки не успевал улавливать идеологические казусы. Даже кресты на местах культа и трёхцветный флаг, над гербом СССР, хе-хе, на одном из строений, были проигнорированы. Видимо, серп и молот у тёти с дядей за «секунды до», и на гербе, помогли:-)

Красная площадь, развилка рек, море зелени и снова – «Москва-сити». Днём. Что-то, дымяще-парящее и относящееся к энергетическому(?) техногену, скайлайны Москвы «в целом» и опять – собор этого, как-его, какого-то блаженного и мускулистое женско-мужское творение Мухиной.

И… памятники первому спутнику и великому Юре. Который «поехали»! Я имел пару заготовленных фраз о советском прорыве в космос, но водитель был и без того под впечатлением. Началось перенасыщение? Или просто проникся?

Снова Останкинская телебашня, снова Поклонная… снова бесчисленные строения мегаполиса, трассы, автопоток… здание РАН…

Закончился ролик под финальную смачную инфооплеуху после очередных звезд на «сталинских высотках», построенных вроде как в 50-е.

«Наши 50-е». Которые здесь ещё впереди. Какими они будут?

* * *

Посмотрев ролик, мы забрались в кабину и поехали. На лице водилы было написано ошеломление. 100500 вопросов чесались у него на языке, но он героически боролся с ними, пытаясь соблюсти то ли приличия, то ли возрастную, ложно понимаемую сим поколением солидность.

Про себя переплевался, пока, трясясь по грунтовке, мы добирались до моего родного города. Такого, каким он был 78 лет назад. Вот он, вживую, не на старых чэбэ фотках из подборки моего отца, которую он временно держал на моём винте, пока не добавил на своём компе второй. Коллекция до сих пор не удалена с моего винта, возможно, пригодится? Или нет? Там нет тайн ни атомного проекта, ни секретных технологий… вообще у меня не так чтобы с подобным густо. Кое-что, может, полезное, помню, и есть на винте, но всё – фрагментарно и научпоп. Не слишком много, чтобы выторговывать в будущем место под солнцем перед ликами комми-вождей.

Полный Пэ… таки я – попаданец! Твою налево!

Границы посёлка, разумеется, были ближе к центру. Я жадно смотрел по сторонам.

— Интересно, небось, как время… наше? — заметил Пётр Васильевич.

— Да. Сравнивать город.

— Так ты местный?

— Ну да. Отец здесь вырос. И я. Места, конечно знакомые. Некоторые здания – вокзал, например, вон, мимо которого проехали, и при нас, переделанный, стоит. А многих зданий, деревянных особенно, давно нет. Некоторые на фотографиях видел.

— А что взамен, каменные?

— Ага. Кирпичные и панельные, из жбк.

— Жбк… что это?

— Бетон. Армированный металлом внутри. Он и в ваше время известен, как я понимаю, только не столь распространён пока. Вроде как мосты через большие реки вовсю из него уже строят.

— А-а, точно, вроде слышал. Слышь, Никита, ты где так загорел-то?

— Так на море отдыхал. Как раз, перед тем… как к вам попал. Едва приехал сам, родители на машине с сеструхами моими младшими, рванули на юг.

За таким нехитрым, но таким первым в это время разговором, мы подъехали к местной «ментовке».

Глава 3. Ментовка-40. В натуре!

Никита Рожков.

— Здоров будешь, Андреич. Тут человека подвёз, ему к Михалычу…

Молоденький хлюпенький мент (судя по словам водилы, проинформировавшего меня перед входом в милицию – «дневальный») — у которого мы должны были узнать о местонахождении таинственного «Михалыча», сидевший за невзрачным столиком на входе, и представлявший из себя, видимо, прообраз будущих дежурных частей, расслабленно кивнул зашедшему вперёд меня Петру и перевёл взгляд на меня. Его неспешное, очевидно, вечернее состояние мгновенно испарилось, стоило ему обвести меня взглядом. Учитывая его сидячее положение и расстояние до меня, ему пришлось задирать голову ещё больше, чем Петру – в разговоре со мной.

— Дело неотложное. На месте товарищ-то? — бросил водитель, совершенно спокойно почесавший дальше и махнувший мне рукой, словно приглашая к себе домой.