Программист Сталина - [13]

— В чём-то даже больше, чем вы видели на страницах и в рисунках той же «Техники-Молодёжи» – она и в наше время продолжает издаваться. А в чём-то меньше, чем надеются здесь, в сороковом. Изменения многие в ваше время никто не смог предугадать, но давайте… не будем ступать на скользкую почву исторических фактов и событий. О них, я думаю, мне нужно будет говорить там… где Москва этого года.

Рискнул и встроил в невинную фразу, намёк о несуразностях из клипа и просьбу. Сообразит начальник, к чему веду. Сейчас посмотрим, что из этого выйдет и какой я молодец. Как ни в чём не бывало, продолжаю:

— Но аппарат, вообще-то, он называется – персональный компьютер или электронно-вычислительная машина… — это намного, намного больше, чем просто устройство для просмотра видео и фильмов. Хотя и для этого тоже.

Начальник, думаю, всё прекрасно понял.

— Да. Я догадываюсь.

Всё ловит на лету. Дядя Стёпа-лайт. Молоток мужик. Вот на таких и держалась советская милиция. Лишь бы эти молотки по мне не прошлись.

Ну ладно. Чувак, ты заслужил следующий кусочек истины.

— Хотя трудно судить о природе того вида материи, про какую говорили классики, что и время – тоже материя (во завернул!) и не известно как перестроится будущее от сообщения вам, жителям 1940 года, знаний о грядущем, но, полагаю, что моё появление и сведения, которые содержатся на компьютере и в моей голове, — я постучал пальцем по лбу, — представляют немыслимую ценность для СССР. И они должны быть у руководства страны… — я выдержал паузу, давая человеку осознать то, что скажу – …у высшего руководства. В ваших силах, используя вертикаль вашего… наркомата, сделать так, что путь до него для меня будет как можно короче.

Чёрт его знает, говорили ли классики про время так, но не думаю, что мент на досуге капитал и прочие эмпириокретинизмы зубрит… классики о многом болтали, на все случаи жизни, как верующие из своих библий, коранов и талмудов и прочих вед, подобрать можно. Так что сойдёт. А кого понимал я под «высшим руководством» – пусть сам додумывает. Главное, чтобы понял, куда мне надо.

Он понял.

— Доставить в Молотов могу, — кивнул головой мент, — в управление, к товарищу Поташнику Матвею Моисеевичу. Исполняющему обязанности начальника Областного управления НКВД. Ему я обязан доложить о вас… товарищ Рожков. О вашем… появлении здесь. Мои полномочия на этом заканчиваются. Ему решать.

И то хлеб. И, всё же – «товарищ». Приятно, чёрт возьми. Или благоприятнее? Хотя и поразмышлял немного мент. Понятливый какой, всё сечет на лету. Их обстановка тут в тонусе держит?

— А вот вас, товарищ Рожков, за пределы здания отдела внутренних дел не могу выпустить. Понимаете? Раз сами проявили сознательность. Как и товарищ Колобов… Утром повезу вас и вашу технику в область. Там и изложите всё.

Что же. Логично. Ну да, ну да… да и куда мне бежать? Пришло время подумать и о себе. Не всё же о других и государстве.

— Надеюсь, не в месте, где у вас задержанных держат?

Мент засмеялся.

— Нет, товарищ Никита Рожков. Посидим пока тут, вечер уже. А на ночь – у нас маленькая комнатушка для отдыха есть, топчан там, прилечь на ночь можно. Устроит?

— У меня просьба – где тут в туалет сходить, руки и лицо вымыть, поесть после, а вечером и утром зубы бы почистить. Поспать где будет и ладно, я могу быть непритязательным, хотя и привык к значительному, по вашем меркам, буржуйскому, комфорту.

Начальник ощутимо расслабился. Ну да, странный и невозможный тип проявляет, как он сам сказал – сознательность.

— Как живётся в будущем, товарищ?

О. Решил теплоту проявить и человечность?

— В целом, неплохо. Особенно если сравнивать с уровнем 1940 года. Простите, ни в чём не хотел бы обидеть, просто факт.

— Ну так быть и должно, ведь вы же потомки, не зря ради вас стараемся.

— Да. Мы помним всё. И хорошее, и плохое, что было в истории страны и мира. Спорят по многим вопросам, конечно, как без этого? Но знаете, история развития страны, да и мира, выдавала такие… коленца и выкрутасы, что в двух словах и не рассказать. Многие из них лучше бы и не знать вам сейчас. Ещё раз – простите… не всё сразу.

Он открыл рот, видимо, желая что-то спросить и въехал в смысл сказанного мной.

Добиваю его.

— Моё появление здесь – величайшая тайна СССР. И его будущее преимущество. Пусть в Москве пока и не осведомлены о… открывающихся возможностях и перспективах. Надеюсь, моё появление там будет максимально быстрым.

Вот так. Надеюсь, в духе эпохи.

— Да, я догадываюсь. Почем… наверное, не стоит о… а-а, ладно… А есть что-то ещё из про будущее? Ну, из того, что можно показать? Фильм какой или что-то о будущем?

И то верно. Свертываю разговор на простые житейские радости:

— Действительно, лучше не будем про тайны истории и политические события. А вот насчёт «ещё»… песню из будущего посмотреть и послушать?

— Да! — рьяно соглашается собеседник.

Я знаю, что я ему включу.

— Пожалуй, та музыка, которая нравится мне и моему поколению… будет крайне необычна для вас, может показаться в чем-то отталкивающей, и вид поющих для вас непривычен. Потому я вам покажу кое-что из… э-э годы 70-е или начало 80-х. Вашего века, — я начал ему пояснять: – Как-то заинтересовался, что слушали во времена детства и молодости моих матери и отца. Вот, к слову говоря, здесь давно уже крупная станция, Знаю, депо паровозное сейчас есть, позже на электровозы перейдут, как жэдэ электрифицируют. Как раз тему железных дорог песня задевает. Но лиричная… исполняет вокально-инструментальный ансамбль «Пламя», называется «На дальней станции сойду». Оригинал не лучшего качества был сделан, уж извините, какой нашёл во всемирной сети… все наши компьютеры способны соединяться между собой.