Программируем счастье - [74]

На этом фоне можно только посочувствовать тем, кто пытается заниматься честным бизнесом. Обычно они обычно приобретают кучу забот и проблем на фоне относительно скромных доходов. Согласитесь, тяжелым трудом зарабатывать 20 тыс. долл. в месяц – это совсем не то же самое, чем без особых усилий воровать (или отбирать) несколько сотен, а то и миллионы.

Таким образом, в нашей стране достаточно ситуаций, когда применение магического оружия оправдано не только с точки зрения целесообразности, но и с точки зрения нравственности. Однако не следует поддаваться иллюзии, что магическое оружие – вещь абсолютно безопасная, и овладевший им отныне может крушить жлобов налево и направо, оставаясь безнаказанным. Здесь мы переходим к третьему вопросу.

Насколько безопасно применять магическое оружие?

– Чего это у тебя фингал под глазом?

– А пусть не лезут!

Из Интернета

Мнение, что любой вред, причиненный с помощью парапсихологии, колдовства, магии и пр. всегда возвращается тому, кто его причинил, наверное существует неспроста. Но в какой степени оно соответствует действительности?

Вопрос этот неоднозначный. Сколько-нибудь вразумительной теории в литературе эзотерического толка найти не удалось – большинство измышлизмов на эту тему грешит поверхностностью, непоследовательностью, слабостью аргументации и логической бессвязностью, зато подается с немалым пафосом. Мы же попробуем выявить хотя бы какие-то закономерности.

Здесь можно сказать следующее. С одной стороны, утверждение о возврате зла является всего лишь частным случаем более широкого тезиса – о том, что все добро и все зло, сделанные человеком тем или иным образом, обязательно вернутся к содеявшему их. Этот тезис популярен у простого народа, страдающего от различного рода «господ», жаждущего справедливости и сторонящегося глубокомыслия. Однако даже без серьезного анализа ясна наивность такой позиции. Мысль, что возврат происходит прямо в этой жизни, сокрушительно опровергается самой жизнью. Издревле люди отмечали, что нередко негодяи живут и здравствуют, а добрые люди страдают. Поэтому тезис был модифицирован, и стали говорить, что по делам воздастся после смерти, либо в загробной жизни (Царствии небесном), либо в следующих жизнях – в зависимости от типа вероисповедания. Что касается жизни после смерти – мы коснемся этого вопроса в разделе о Высшем начале. В отношении же воздаяния в этой жизни нужно признать, что во многих случаях оно не наступает, а когда и происходит нечто подобное, то никогда нет достаточных доказательств, что это именно наказание за предыдущие грехи, а не неприятности, вызванные другими причинами.

Но это, как мы сказали, с одной стороны. У вопроса есть и другая сторона. И вот, глядя с этой, другой стороны, приходится безоговорочно признать, что иногда намеренный удар магическим оружием возвращается назад. А порой даже и не намеренный. Например, однажды я мысленно пожелал, чтобы моего недоброжелателя укусила большая черная собака и в моем сознании возник соответствующий образ. А через пару дней собака, причем большая и черная, а именно – ротвейлер, укусила моего родственника. Другой раз пожелал, чтобы жлобы, которые объезжают пробку через двор дома, где я живу, и сломя голову несутся по дворам, прокололи колеса гвоздями, но через день сам проколол колесо гвоздем, причем практически таким же, как и представил.

Хотя сам я магическим оружием практически никогда не пользуюсь и поэтому личных примеров у меня немного, но, основываясь на опыте других, возможность возврата следует считать доказанной. Однако именно возможность, поскольку возврат бывает далеко не всегда, а утверждения, что якобы он обязательно должен произойти, пусть и в будущем, не находят убедительной аргументации в свою поддержку (хотя и не опровергнуты).

Кроме того, если уж задумываться, то нельзя не задать себе вопрос: а возвращается ли добро? Ведь с технологической точки зрения, даже если говорить о магических технологиях, действия, нацеленные на созидание мало чем отличаются от действий, нацеленных на разрушение. Например, используя технику рисунка можно одинаково эффективно делать и то, и другое. С визуализацией и так все ясно. Но вот интересно, что будет, если вместо того, чтобы визуализировать, как с вашим врагом случилось плохое, наоборот, представить, как с ним случилось нечто хорошее? Есть ли в этом случае риск возврата посланного добра на вас или ваших родственников?

И здесь возникает следующий вопрос. Смело рассуждая о добре и зле, можем ли мы быть уверены в том, что вполне различаем их? Строго говоря, нет. Ведь то, что близорукому обывательскому уму кажется сейчас злом, в дальнейшей перспективе может обернуться в буквальном смысле спасением. И наоборот, одна мера сегодняшнего добра оборачивается десятью мерами завтрашнего зла.

Это отдельная тема для разговора, которой была посвящена целая глава в моей книге «Мистер Эго. Как жить в обществе и быть свободным от общества», поэтому разбирать ее здесь не будем, скажем только два слова о выводах. Главный вывод в том, что называть что-то злом можно лишь тогда, когда достоверно известно об его отрицательных последствиях, причем не только в краткосрочном, но и в долгосрочном будущем. То же самое верно и для добра. Но абсолютному большинству людей будущее, а тем более – далекое будущее неизвестно. Поэтому и навешивать ярлыки «добро», «зло» надо аккуратнее, это проявление гордыни, не обеспеченной реальными возможностями. Простой пример из упомянутого раздела: технократически настроенные ученые принялись вакцинировать африканские племена, спасая детей от полиомиелита. Вакцинация прошла успешна, однако через 15–20 лет в районах где эта вакцинация проводилась, началась резкая вспышка экстремизма, терроризма и бандитизма. Вероятно, заболевание полиомиелитом было частью системы саморегуляции общества, позволяющей вывести из игры потенциально опасных членов. А в меньших масштабах аналогичное происходит и в частной жизни. Неужели у вас не было случая, когда неприятность спасала вас от беды? Так что вопрос о добре и зле вовсе не однозначен. Это взаимосвязанные, перетекающие одна в другую категории. Из этого не следует, что их нужно уравнять, но помнить об этой неоднозначности необходимо, иначе наши суждения и решения станут односторонними, что повысит риск серьезных ошибок.