Прогноз на завтра - [8]

Шрифт
Интервал

И так, постепенно, доползли мы до европейской части, хотя с нее принято начинать, но у меня свой резон.

Выслушал я его. Красиво говорит. А потом свои соображения выложил.

Что будет, братцы, что будет!

Однако ничего. Сбегал он куда-то, воду свою минеральную принес, таблетку запил.

- Интересно, - говорит, - как в кино. Ты, Мартыныч, человек проницательный.

- Что верно, то верно, - отвечаю, и глаза скромно опускаю. Дескать, смущен. А ведь взглянуть на него боюсь, на смех подымет.

Но нет. Варткесу явно не до смеха.

- Значит, первая декада ноября морозы.

- Точно, - отвечаю.

- Что ж, это редко, но бывает. Тут я с тобой согласен. Тут ты голова, хоть и не Бриан.

(Знал в молодости Кероспян наизусть "Золотого теленка". Мода была такая.)

- А вторая декада - оттепель? Да?

- Я не виноват, - говорю, - а будет средний нуль в центральных областях.

- А последняя декада - повышение температуры. До семи градусов, я так понял?

Я лишь вздохнул.

- Это в конце ноября - семь градусов! Может, и северные реки вскроются?

И спрашивает он таким тоном, будто с идиотом разговаривает. Соглашусь с ним, значит, признаю: верно, братцы, законченный я кретин.

- Вскроются, Варткес. А будет ли паводок - сие надо рассчитать.

Тут я думал, он меня спросит, где ты, мальчик, учился. Ведь все знают, что не синоптик я, не кончал я ни Ленинградский, ни Одесский институт. Однако такого вопроса Варткес не задал. Видно, решил, что лежачего не бьют.

- Аналоги у тебя есть?

Это, значит, было ли нечто подобное в древние времена, хотя бы при царе Горохе.

- Есть, - говорю, - похоже было в двадцать шестом году и немного в сороковом.

Варткес вылил в стакан что там в бутылке оставалось, выпил, не залпом, а осторожно, маленькими глотками. Что-то он в это время обдумывал. Поставил стакан.

- Хорошо, Мартыныч, давай все с начала. На колу мочало - начинай сначала.

"Что мужчине нужна подруга - это тебе не понять".

Опять Киплинга вспомнил. К слову пришлось. Да неинтересно вам знать, как и почему такое с погодой происходит. Мои выкладки объяснят разве что узкому специалисту, да и то не всякому. Ибо доказать в нашем деле можно только очевидные вещи. И то через два с половиной месяца эта очевидность боком выходит. Кухню погоды варит капризная старуха. В маразм впадает, любого фортеля от нее ждешь. И как все бабушки, всегда, сволочь, говорит надвое.

А выкладки, между прочим, все сначала посмотреть, - работа часа на четыре. Уборщица два раза в комнату заглядывала и бормотала что-то для нас нелестное. Ее можно понять. Уборщице лишние хлопоты. А она тоже ни в чем не виновата.

Никто ни в чем не виноват.

Виноваты мы сами. А разве не так? Откуда ты тепло взял, Мартынов, в конце ноября?

- Так вот, старче, - сказал Кероспян, когда было уже десять вечера и, естественно, я не только в больницу к Наташке не успел (решила небось, что к бабам пошел), но и дочь моя спать голодной легла (лентяйка она, никогда себе ничего не разогреет, или телевизор еще смотрит и некому ее за уши оттянуть). - Так вот, старче, - сказал Кероспян, - ничего ты мне не доказал. Откуда тепло в конце ноября?

- А что в нашем деле можно доказать? У нас бы тогда стопроцентный прогноз был.

- Ты мне хвост не крути, - сказал Кероспян и достал таблетку, но не было воды запить.

- Циклоны, пойдут циклоны со Средиземного моря. Все ясно.

- Ясно! - Он чуть не заревел. - Почему же они раньше не пойдут?

- Раньше будут ветры с Атлантики и с Севера.

- А Средиземное море останется теплым, да? Оно у тебя странное, море, ручное, да? Спрячет тепло, переждет холода, а потом пустит циклоны, да не на Францию и Испанию, как обычно.

- Туда придет холод с Атлантики.

- Вот-вот, сговорился с морем, такое оно хитрое и послушное, что обойдет теплом капиталистические страны и нам подарочек пришлет на Украину.

- Шутить изволите, Варткес.

- Это ты шутишь. Повеселиться захотел. Ничего ты мне не смог доказать.

- Но у меня интуиция...

И тут Кероспян замолк, с минуту грустно на меня смотрел, а потом тихо так, интеллигентно говорит:

- Катись ты в задницу со своей интуицией.


7

Я лег, кувыркался некоторое время, потом понял: бесполезно, все равно не засну. Накинул пиджак, пошел на кухню, включил свет. Принес бумаги, и чертил каких-то чертей, и сам с собой тихо разговаривал. Это была даже не работа, а допрос с пристрастием. Прав Варткес, абсолютно непонятно, почему я даю тепло на конец ноября. Циклон Циклонович Циклонов. Откуда? От верблюда. Ах, циклончики, мои циклончики, вы надели да панталончики. Циклончик миленький, такой хорошенький, пошел по улице гулять, его поймали, арестовали, велели паспорт показать.

А паспорта нет.

"Нету, нету", как говорила официантка-эстонка. И все.

Может, я это просто придумал? Усталость, нервное напряжение, галлюцинации. Бывает.

Интуиция? Варткес указал точный адрес, куда мне с ней идти.

И все-таки должен человек хоть раз в жизни себе поверить. Стоять на своем, и точка.

"Да будет свет", - сказал Господь Бог.

"Да будет тепло в конце ноября", - сказал его заместитель Мартынов.

И потом я стал думать вообще про жизнь: вот, дескать, Алена, дочь моя, не такая уж дура, разогрела себе котлеты (диетические - 13 коп. в кулинарии, вчера покупал) и все-таки проявила силу воли, отказалась смотреть передачу "Химию - на поля", сама легла. Так мы и живем. Без Наташи. А ребенку нужна мать. "Мать моя в больнице". Второй месяц. А вдруг она не выйдет? Случается и такое.


Еще от автора Анатолий Тихонович Гладилин
Первый день нового года

Аннотация издательства «Советский писатель» (1965 г.):Тема повести - преемственность поколений. Писатель ставит перед собой задачу художественно выявить духовную, идейную связь, которая существует между поколением, делавшим революцию и построившим социализм в нашей стране, и нынешними молодыми людьми, строителями коммунистического общества.


История одной компании

ГЛАДИЛИН, АНАТОЛИЙ ТИХОНОВИЧ (р. 1935), русский советский писатель. После окончания школы работал электромехаником, рабочим, несколько месяцев проучился в военном училище. В 1954–1958 учился в Литературном институте им. А.М.Горького. Был и.о. заведующего отделом искусства и культуры газеты «Московский комсомолец», редактором киностудии им. М.Горького, много ездил по стране.Найденная Гладилиным тема смутного томления и беспокойства, непреодолимого внутреннего одиночества живого и искреннего человека в мире регламентированных ценностей была развита более всего – в романе "История одной компании" (1965) с ее главным, явно автобиографическом героем – инфантильным мечтателем.


Тень всадника

 В романе Анатолия Гладилина "Тень всадника" есть все - острый сюжет, загадочные преступления, любовь, война, смерть. Среди героев романа - Робеспьер, Сен-Жюст, Наполеон, Бернадот, маршал Ней, Талейран, прекрасная и великая Жозефина. Главный герой романа проживает несколько жизней в течение 200 лет и проходит несколько превращений, но каждый раз он принадлежит к кругу избранных, к хранителям тайн, к странному и загадочному слою Глубоководных Рыб, "людей системы", влияющих на течение Истории. В романе Анатолия Гладилина "Тень всадника" есть все - острый сюжет, загадочные преступления, любовь, война, смерть.


Секрет Жени Сидорова

Приключенческая повесть-сказка, в которой смешались реальная жизнь и самые невероятные происшествия. Началось все с того, что пятиклассник пионер Сидоров получил возможность путешествовать на волшебной тележке («машина времени») в различные исторические эпохи.


Бригантина поднимает паруса (История одного неудачника)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Беспокойник

Труп мечется по заснеженной Москве в поисках жертвы. Его не берут милицейские пули, никто и ничто не страшит его. Впрочем, его мало кто замечает, он слился в городе со всеми нами, он — как мы. И мы — как он. И жизнь наша вроде загробной.Повесть «Беспокойник» была написана в 1957 году. Публиковалась за рубежом, в нашей стране выходит впервые, как и многие произведения этого автора.Клеймо «антисоветчина» прочно прилепили к творчеству Анатолия Гладилина, русского писателя, живущего ныне в Париже. Его книги возвращаются на родину спустя десятилетия.Рассказы этого сборника взяты из книги американского издательства «Ардис», благодаря которому десятки изгнанных из нашей страны писателей могли печататься, не канули в небытие.


Рекомендуем почитать
Сирена

Сезар не знает, зачем ему жить. Любимая женщина умерла, и мир без нее потерял для него всякий смысл. Своему маленькому сыну он не может передать ничего, кроме своей тоски, и потому мальчику будет лучше без него… Сезар сдался, капитулировал, признал, что ему больше нет места среди живых. И в тот самый миг, когда он готов уйти навсегда, в дверь его квартиры постучали. На пороге — молодая женщина, прекрасная и таинственная. Соседка, которую Сезар никогда не видел. У нее греческий акцент, она превосходно образована, и она умеет слушать.


Жить будем потом

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Нетландия. Куда уходит детство

Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.


Человек на балконе

«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.


Маленькая фигурка моего отца

Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.


Осторожно! Я становлюсь человеком!

Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!