Профилактика - [147]

Я тяжело дышал. Пот, струившийся по моему лицу, заливал глаза, но мне нечем было вытереть его — руки были заняты пистолетом.

— Я ведь все равно долго не протяну, — сказал он вдруг совсем другим тоном. — Рак... Врачи предсказали, что мне осталось несколько месяцев, не больше. Так что, выстрелив, ты меня спасешь от мучений. — Он вдруг хохотнул невесело. — Представляешь, какой дурацкий парадокс получается? С каждым днем мне будет все больнее и больнее, и я буду все дальше продвигаться по пути. Всеведения. Не исключено, что, когда меня совсем скрутит в три погибели, я буду знать ответ на любой вопрос. Только что в этом толку? Вот что самое скверное во всеведении: тот, кто знает истину, не способен донести ее до людей. В лучшем случае его осмеют, а в худшем...

Он вдруг замолчал и ткнул пальцем в последнюю цифру.

И тогда я выстрелил.

Но не в него, а в аппарат.

Пуля разнесла пластмассовый корпус вдребезги, и осколки ударились в стену, брызнув из-под руки Антона. Он побледнел, но умудрился не вздрогнуть.

— Браво, — нетвердым голосом произнес он. — Из тебя вышел бы отличный стрелок, Альмакор. Хорошо, что у меня этот телефон — не единственный.

И достал из кармана коробочку сотового.

И опять принялся нажимать кнопки вызова.

Ну что мне с ним делать?

Ранить в ногу или в руку, отобрать телефон, а потом привязать этого вшивого героя к креслу с кляпом в горле и уйти, надеясь, что он помрет здесь либо от потери крови, либо от истощения?

Ну, вот, сказал я себе. И ты докатился до садистских наклонностей. И не надо оправдывать себя тем, что, мол, с кем поведешься — от того и наберешься...

А потом я разозлился.

На этого фанатика, вознамерившегося во что бы то ни стало перестроить всю Вселенную. На себя, запутавшегося в моральных предрассудках и готового ради своих дурацких принципов выстрелить в безоружного. И на весь мир, который устроен так, что ради победы добра надо обязательно сотворить какую-нибудь пакость.

Я убрал пистолет обратно за пояс и сказал Антону:

— Ладно, гнусный шантажист, твоя взяла. Уголовщина на сегодня отменяется. Дай-ка мне мобильник, я сам поговорю с шефом.

Глава 19

Голос у Ивлиева был хриплым — видимо, звонок вырвал моего шефа из крепкого сна.

— Ардалин, — сказал он, когда до него дошло, кто звонит, — я тебе завтра яйца с корнем выдеру за такие штучки! Тебе что, рабочего дня не хватило пообщаться с начальником?

— Извините, Петр Леонидович, — сказал я. — Просто дело очень срочное, и я подумал, что...

— Короче, мыслитель хренов! — раздраженно перебил меня Ивлиев.

— Короче, я нашел его.

— Кого? — не понял Ивлиев.

— Того, кого вы ищете вот уже двадцать с лишним лет. Омнипотента. Всемогущего. Человека, который может сделать мир прежним.

Антон, стоявший рядом со мной, на мгновение удивленно вздернул брови и открыл рот, чтобы что-то сказать, но, дотронувшись до меня, расслабился.

Он узнал, что я задумал. И если ничего не сказал против, значит, все будет хорошо.

Несколько секунд в трубке царило молчание, потом мой шеф необычно тихим голосом осведомился:

— Ты уверен?

— Абсолютно.

— Ну и где ты его выкопал? — обыденно спросил Ивлиев.

— Места надо знать, — усмехнулся я.

— Слушай, не сношай мне мозги! — взорвался он. — Если нашел — молодец! Хотя лично я думаю, что это такой же засранец, как тот пацан из Ржева! В любом случае, тащи его немедленно в Контору за шкирку — и все дела! Сдашь оперативному дежурному, а завтра разберемся...

— Не могу, Петр Леонидович, — возразил я. — Знаете старый анекдот, как мужик медведя поймал? А тут не медведь, а Всемогущий! И он на вашу... то есть, на нашу Контору плевать хотел с высокой колокольни! Никуда он ехать не собирается, и разговаривать на эту тему с ним бессмысленно...

— Ты где сейчас? — спросил Ивлиев. — Он рядом с тобой?

— Почти, — нарочно туманно сказал я.

— Но ты знаешь его данные? Имя, фамилию, адрес?

— Знаю. Пока.

— Что значит — пока? — заорал Ивлиев. — Что ты мне крутишь морковкой перед носом? Ты можешь нормально доложить, что там у тебя за чрезвычайная ситуация?

— Могу, — спокойно сказал я. — Значит, ситуация такая. Имеется человек, который обладает суперспособностью творить чудеса. Именно он в свое время вычеркнул смерть из списка атрибутов нашего мира. И только он может вернуть ее человечеству. Но у него есть два условия. Никто не должен знать про его дар. В том числе и особенно — сотрудники и руководство Профилактики. Это первое. А во-вторых, он требует, чтобы вы немедленно передали ему через меня Ярослава Лабыкина. После этого он сотрет у меня все воспоминания о нем и отпустит восвояси. Но пока омнипотент не получит Лабыкина, он будет удерживать меня в качестве своего заложника. Вот и все. Профилакт Ардалин доклад закончил.

— А на хрена ему понадобился Лабыкин? — с подозрением поинтересовался шеф.

— Откуда я знаю? Может, он с ним сожительствует...

— Блин, и тут эти «голубые»! — посетовал горестно Ивлиев. — Ну и что ты предлагаешь?

— По-моему, если мы отдадим ему Ярослава, то ничего не потеряем, — осторожно сказал я. — Все равно от Лабыкина особого толка нет. Причем желательно не тянуть кота за хвост. Завтра Всемогущий передумает и пошлет нас всех подальше...