Профиль невидимки - [7]

Итак, еще один человек вступает в это дело с гребешками. Худой, вытянутый, с юношеским тенорком, хотя и с экономной, осмотрительной речью, светлоглазый, светловолосый, вечно что-нибудь перебирающий своими длинными пальцами с крепкими ногтями. Конструктор Юрий Клейменов.

Надо сказать, что принял он новую тему без особого воодушевления. Что ему там какие-то гребешки, над которыми он никогда особенно не задумывался! И что еще получится из всей этой затеи с необыкновенным прибором, столь непривычным для завода? А потом будут говорить: ну конечно, не справился…

Вечером, принеся домой стопку книг из библиотеки, сказал жене:

- Вот еще не хватало! Чтение для души!

Первый вечер встречи с гребешками.

Не скоро еще приступит он к практическому осуществлению прибора. Нет пока ни листа ватмана, наколотого на доску, ни линейки с карандашом, а есть только школьная разлинованная тетрадка, куда непрестанно, и на работе и дома, надо что-нибудь записывать. Выдержку из книги, имена, цифры… Тут же наброски схем. И вопросы, вопросы, напоминающие, как много еще нужно прочесть, сравнить, выяснить. Этап покорного ученичества.

На технических конференциях и докладах, посвященных вопросам чистоты поверхности, в Академии наук, в специальных институтах появлялся в то время среди почтенной ученой аудитории худощавый молодой человек в потертом костюмчике, светловолосый, ко всему жадно внимательный. Он садился где-нибудь сбоку, в задних рядах, и слушал и записывал в разлинованную школьную тетрадку.

Однажды кто-то заметил его:

- Что там за молодая поросль?

- Смена! - ответил иронический шепот.

- А-а…

Чем больше проникал Клейменов по книгам в эту новую для него область, чем больше слушал мнения разных специалистов, их споры о характере и роли микронеровностей и особенно о способах их измерения, тем сильнее он чувствовал, что вступает в горячую, накаленную интересами и пристрастиями атмосферу только еще складывающейся и ищущей своих законов науки. И ему стали вдруг не так уж безразличны эти самые гребешки, существующие где-то там, по ту сторону наших ощущений. Как лучше к ним подойти? Как измерять? И уже с жаром пытался он говорить о них с женой за вечерним чаем. Хотя что они, строители, могут в этом понимать?

В ПОИСКАХ РЫЧАГА

Оказывается, не так-то уж мало людей изощрялось в подходе к гребешкам. Механики, оптики, электрики… И каждый оспаривал у других преимущество именно своего метода. Одни интересовались больше рассмотрением и сличением гребешков в натуре, другие - математической их обработкой, третьи - записью гребешков на пленку или бумагу. Одни заботились о портативных способах измерения в заводских условиях, другие - о точном исследовании гребешков лабораторного порядка. Гребешки пытались нащупать и световой волной, и разными иглами, и струей воздуха.

Но как бы ни были разнообразны все эти способы, в них неизменно сохранялся все тот же основной принцип познания вещей - увидеть и ощупать. Приборы служат лишь продолжением органов чувств. Если нельзя различить гребешки невооруженным глазом, то ученые-оптики продолжают зрение с помощью микроскопов. Если нельзя нащупать гребешки просто пальцем, то механики всячески ищут способов продолжить осязание с помощью какой-нибудь иглы, которая могла бы ощупывать все вершины и впадины микроскопического ландшафта.

В разных местах - в исследовательских институтах и в конструкторских бюро - замышляли и строили такие приборы и шло как бы негласное соревнование: кто сделает лучше, кто найдет способ вернее распознавать, исследовать гребешки? С разным успехом справлялись с этой задачей. Были созданы и практически действующие устройства. Были и проекты, оставшиеся лишь в области красивых фантазий.

Как разобраться во всем этом молодому конструктору, в хороводе разных мнений, на чем остановить выбор? Они на заводе хотели бы создать такой прибор, который мог бы и вести запись гребешков и давать математическую обработку поверхности. Потому что первое нужно для точных исследований, а второе - для определения классов чистоты по стандарту. Вот и хорошо бы этакий комбинированный прибор: рисовальщик-математик.

Но подобные приборы всегда разделялись как бы на Два лагеря: либо прибор для записи, либо прибор для вычислений. Одно из двух: профилограф или профилометр. И разные люди занимались либо одним, либо другим. И разных специальностей, и с разными совсем подходами. Как же тут быть, когда даже в литературе и в ученых докладах люди с именами вполне авторитетными всячески подчеркивали: эта область ваша, а эта - наша.

С первых же шагов приходилось Клейменову испытывать это давление авторитетов.

Но все-таки опять и опять возвращался он к тому же вопросу: почему непременно такое разделение?

Разве уж такие разные совсем задачи - исследование гребешков и определение чистоты поверхности по стандарту? Одно, мол, для науки, а другое - для практики. Не идет ли сейчас развитие техники к тому, что одно и другое часто смыкаются - наука и производство? Теперь на заводах приходится не только проверять, контролировать работу, но часто и изучать, исследовать какие-то новые явления и процессы. Сегодня - в академическом институте, завтра - в заводской лаборатории, а послезавтра - ив самом цехе… Путь вполне обычный в наше время для приборов высокой точности. Почему же тогда не создать прибор комбинированный - сразу и для записи гребешков и для их подсчета?