Профессор Джон Кэви - [7]

- Выполняем, выполняем! - воскликнул я. - А ведь не об этом речь! Для чего все это, если оно лишает человека радости жизни, счастья, ну для чего?

Мэри удивленно посмотрела на меня.

- Вы спрашиваете, для чего? Странно... - Она замолчала. На лице ее читалась напряженная борьба мыслей.

Так мы дошли до небольшой полянки, пересеченной поваленным деревом. Тропка, обогнув это дерево, убегала дальше в лес. Мэри внезапно остановилась.

- Что же вы? Идемте, - взял я ее за руку.

- Дальше нельзя, - четко сказала она.

- Опять запрет! Хоть сегодня, хоть один раз нарушьте строгие правила, навязанные вам профессором.

- Нельзя, - повторила она, голос ее стал монотонным. Она словно впадала в забытье. Внезапно словно вспышка отразилась на ее лице, глаза расширились, стали неподвижными.

- Иду! Иду! - почти крикнула она, обращаясь неизвестно к кому, и, круто повернувшись, быстро пошла обратно. Споткнувшись о пенек, засыпанный снегом, она чуть не упала. Я хотел поддержать ее, но она отстранилась, продолжая идти.

- Не надо, Джон. Идемте скорей!

Мы сравнительно быстро добрались до поселка.

- Мэри, - говорил я, едва поспевая за ней, - ну хорошо, сегодня будь по-вашему... Но ведь это не последняя наша прогулка?

- Не последняя.

Странная все-таки девушка... И отношения ее с этим Кэви... Но, черт возьми, все будет по-моему, я уверен!

2 февраля

Сегодня утром вернулся профессор. Он не в духе. На лице хмурая гримаса. Взяв с собой целый ворох бумаг, чертежей, он на весь день закрылся в кабинете. Все ходят притихшие, в том числе и Мэри. Под вечер вызвал меня и стал допрашивать о работе.

- Как ваши успехи? - спросил он, ядовито улыбаясь и в то же время внимательно глядя мне в лицо. Что он разумеет - мои исследования? Мои отношения к Мэри? Последнее, безусловно, от него не тайна. Ну и что же, он не волен мне указывать! Или он имеет на Мэри какие-то особые права? Или, быть может, этот тип Стокс угождает ему во имя каких-то обоюдных планов, а Кэви пользуется этим?

Профессор словно угадал мои мысли.

- Я спрашиваю о результатах ваших вычислений за истекшие два дня, - подчеркнул он.

Я стал терпеливо докладывать ему обо всем, что сделал, положив перед ним тетрадь с записями.

- Так, так... - говорил он, слушая меня и в то же время пробегая глазами по строкам и формулам, - а это что, вывод? Хорошо.

Когда я закончил и поднял глаза на профессора, мне показалось, что он думает о чем-то своем и поддерживает меня для вида. Взгляд его ушел внутрь, а лицо, оставаясь внешне неподвижным, в то же время удивительно быстро меняло выражение. Вновь чуть заметная усмешка скользнула по губам и потонула глубоко в зрачках.

- Неплохо, - сказал он, закрывая тетрадь и передавая мне, - желаю успеха. - И нельзя было понять, на что он намекает или на работу, или... Впрочем, я стал мнительным. Когда я вышел от Кэви, то вздохнул с облегчением.

Мэри не выходила из лаборатории. Как легкая тень, перелетала она от одного пульта к другому. Ее тонкие пальцы чуть касались кнопок, мгновенно убегая в сторону.

10 февраля

Я забыл сказать о весьма существенном: у профессора два кабинета - первый для приемов, совещаний, бесед; второй, расположенный за первым, - для каких-то специальных занятий. Никто из нас не имеет туда доступа, за исключением Мэри. О да, профессор оказывает ей особое доверие! Может быть, он играет на этом?

Я мало сказал о Кэмперах. Хорошие люди! Правда, по службе я не много имею с ними дела, но каждый раз, когда я за чем-нибудь захожу к ним, меня охватывает большим человеческим теплом, душевностью... (дальше десять строк зачеркнуто)... во всяком случае это так. Но я не решаюсь заговорить с Кэмпером на эту тему, а надо бы...

15 февраля

Сегодня я узнал многое. Изложу все последовательно...

В первую половину дня я поработал весьма успешно. Профессор доволен мной, хотя даже в его похвалах я чувствую тень недоброжелательности. Уговорил Мэри после работы совершить небольшую прогулку (она имеет обыкновение часами сидеть у себя дома) - согласилась. Она словно просыпается от долгого летаргического сна. В ее голосе, движениях, взглядах - во всем, во всем ее облике чувствуется это весеннее пробуждение. Милая Мэри! Я спасу тебя для жизни и счастья!

Но сегодня она меня очень испугала и огорчила. Старик (так я часто про себя называю Кэви), видимо, угнетает ее. Мы гуляли по дорожкам нашего научного поселка. Я говорил обо всем, за исключением работы, расспрашивал ее о прочитанных книгах, шутил. Она отвечала охотно и на губах ее все чаще и чаще играла улыбка.

- Мне хорошо с вами, Джон, - очень хорошо!..

Мне показалось, что за углом дома мелькнула человеческая тень. Мэри смотрела на меня большими, немного удивленными глазами.

- Джон, - заговорила она срывающимся голосом, - я не могу понять, Джон, в чем здесь секрет, в чем дело? Я не могу понять, что со мной произошло? - Мэри явно не находила слов. На ее лице отражалось щдо огромное напряжение мысли. - Джон, - продолжала она все более и более возбужденно, - объясните же мне, в чем дело? Джон, - голос ее стал каким-то резким

- Что со мной? Что? Объясните! - Голос Мэри поднялся до крика и звенел, широко раскрытые глаза блестели.