Профессия: ведьма - [39]

– Нет, конечно, нет, – торопливо возразила Крина. – Я просто отвечаю на твой вопрос.

Но я успела обидеться.

– На месте Старейшин я бы запретила примерному вампиру продолжительные лесные прогулки в компании злокозненной магички, уже не единожды выказавшей свой дурной нрав!

– Ха-ха, запретить Повелителю? – искренне удивившись, рассмеялась Крина. – Как можно запретить летнюю грозу и отменить весенний паводок? Слово Повелителя – закон для всех вампиров, включая Старейшин.

– А не слишком ли слепо вы ему подчиняетесь? Что, если в один прекрасный день Лён прикажет всем бросить дома и свить гнезда на деревьях?

– Вероятно, грядет наводнение, – невозмутимо ответила Крина. – Вольха, Лён давно уже не мальчишка. Он управляет Догевой пятьдесят с лишним лет. Конечно, у него есть свои недостатки и причуды, но когда речь заходит о чем-нибудь действительно серьезном, дурашливый Лён преображается в бесстрастного, мудрого и проницательного Повелителя. Нашу надежду и опору. Неудивительно, что Старейшины в колья воспринимают ваши прогулки. Но я-то знаю – а такой замшелой старухе, деточка, ты можешь поверить, – Лён прекрасно разбирается в друзьях и врагах и никогда их не спутает. Так что не обращай внимания на Совет, пусть старички ворчат себе под нос. Поворчат-поворчат и успокоятся.

– Но мне казалось, Старейшины тоже имеют право голоса и активно им пользуются.

– Чушь! Сколь бы напыщенные речи они ни произносили, решающее слово за Лёном. Они могут только попросить. Он же волен приказать. Лён воспитанный юноша и охотно уступает Старейшинам в мелочах, но серьезные решения всегда принимает в одиночку. Как и ответственность за их последствия.

– И что в нем такого особенного? – задумчиво вопросила я кувшин с молоком, стоящий между мной и хозяйкой. – Ну, светловолосый. У нас в Стармине таких семь на дюжину…

Ошеломленная Крина уронила раскаленную сковороду.

– Как, ты еще не знаешь?

– Нет.

– Тогда тебе стоит прогуляться к Дому Совещаний. Сегодня суббота, Лён обязан провести там весь день. – Опустившись на колени, Крина полотенцем подцепила опрокинутую сковородку. – Лучше увидеть это своими глазами.

Она меня заинтриговала. Еще большее любопытство возбудил легкий шум, доносившийся с площади. Там собралась толпа – шумная, бестолковая, пестрая, как в обжорных рядах Старминского привоза. Я еще не видывала такого скопища вампиров. На распродаже они и то вели себя более чинно. Впрочем, присмотревшись, я поняла, что толпа упорядочена в очередь – по несколько человек в ряду. Ряды переругивались друг с другом и между собой. Либо в Доме Совещаний раздавали бесплатные завтраки, либо Лён организовал массовый заем, а дивиденды платить отказался. Или все-таки выплатил? Я увидела, как отворилась задняя дверь, выпуская счастливых акционеров. Они были не просто счастливы – переполнены настоящей эйфорией, выражавшейся в блаженных улыбках и настойчивых попытках обнять и расцеловать подвернувшихся под руку ближних, а также друг друга. Я немедленно заподозрила Лёна в раздаче веланы – мощного галлюциногена на основе мака и конопли. Но велана, широко распространенная в Белории, употреблялась в виде самокруток пополам с табаком-самосадом, курение сопровождалось едким зеленоватым дымом, выдававшим притон за версту. А окна Дома Совещаний, пусть задернутые занавесками, были распахнуты настежь и дымом не пыхали. Значит, велана отпадает. Спиртное – тоже: самый профессиональный пьяница не сумет упиться за семь-восемь минут, отмеренных следующей паре визитеров. Очередь подвинулась на шаг, и я поняла, что эта канитель надолго. Вообще-то, когда раздают благодать, я стараюсь не оставаться в стороне, но очередь отбила у меня всякое желание к ней приобщиться. Вампиры до аудиенции представляли собой полную противоположность вампирам после нее. Они грызлись между собой, как собаки, и мои попытки внедриться в очередь поближе к заветной двери вызвали настоящий шквал ругани. Я отступилась и ушла.

* * *

Послонявшись без толку вокруг фонтана и про запас напившись воды, я стала размышлять, что мне делать дальше. Перебрав и поочередно отвергнув кучу вариантов, я не без досады призналась себе, что скучаю без Лёна. Наша вчерашняя размолвка только подхлестнула мой интерес к беловолосому вампиру. Мне не хватало спокойного внимания, насмешливых реплик и необъяснимого чувства защищенности, которое я испытывала, шагая рядом с Повелителем. И потом, он был прав. Я бы упустила много интересного, блуждая по необъятным догевским полям, лесам и весям в одиночестве.

Мне без него скучно… А вдруг ему скучно со мной? Беседа семидесятитрехлетнего вампира с восемнадцатилетней адепткой может его в лучшем случае забавлять. Мысль, что Повелитель прельстился моей исключительной внешностью, вызвала у меня короткий горький смешок. Все попытки облагородить мой милый облик неизменно терпели крах. Да, конечно, красота женщины в ее руках, но я предпочитала держать в них магический посох или, на худой конец, меч, поэтому мой внешний вид всегда оставлял желать лучшего. К тому же при наборе в Школу нас сортировали по интеллекту и магическим способностям, поэтому красивых от природы адептов и адепток можно было по пальцам пересчитать. Ум редко уживается с красотой, а если уж выпала такая неслыханная комбинация, то ей можно найти лучшее применение, чем угробить десять лет на обучение в закрытой Школе Чародеев, Пифий и Травниц. Конечно, горю могли бы помочь эффектные гардероб, макияж и прическа, но в таком случае пришлось бы забыть даже об одноразовом питании – стипендия, аккуратно выплачиваемая раз в две недели, и без того расходилась за два дня, потом приходилось подрабатывать по постоялым дворам и тавернам, показывая фокусы и торгуя из-под полы приворотными и отворотными зельями (по правде говоря, отличались они только скляночками – внутри плескалась все та же подкрашенная вода).