Профессия: разведчик. Джордж Блейк, Клаус Фукс, Ким Филби, Хайнц Фельфе - [81]

Спустя много лет после сенсационных событий в Бейруте и официального сообщения в Москве внимание англичан к «одному из лучших разведчиков этого столетия», как характеризовал Филби его американский коллега, сотрудник ЦРУ Майлс Коупленд, не только не ослабевало, но постоянно возрастало. При этом у англичан проявлялась какая-то труднообъяснимая одержимость личностью Филби. Об этом свидетельствовали все новые и новые книги, публикации, фильмы, телевизионные спектакли, в которых читателям и зрителям все вновь и вновь предлагалось вернуться к событиям, главным героем которых был Ким Филби. Журналисты по-прежнему осаждали Кима просьбами о встречах и интервью. Телевизионная компания Би-Би-Си неоднократно предлагала Киму и его родственникам крупные гонорары за участие в фильме о его жизни. Но Ким постоянно отклонял эти предложения. Единственное исключение было сделано для Филлипа Найтли, который на протяжении двадцати лет работал над детальной биографией Кима Филби и состоял с ним в деловой переписке. В январе 1988 года Филлип Найтли приехал в Москву и имел длительную встречу с Кимом Филби, в ходе которой он выяснял и уточнял многие детали и точку зрения Кима по различным вопросам. По возвращении в Англию Найтли опубликовал в марте 1988 года серию статей в «Санди таймс», перепечатанную затем в ряде других газет, и книгу о Киме Филби, вышедшую уже после его смерти. Хотя книга Филлипа Найтли, видимо, не последняя в богатой литературе о знаменитом советском разведчике, в ней подводится итог удивительной жизни Кима Филби и отдается последняя дань признания и уважения этому необыкновенному человеку.

В чем же причина незатухающего интереса и восторженного внимания к личности Кима Филби на Западе, которые тем более кажутся странными, учитывая, что он был «героем не их романа»? Большая группа писателей, журналистов, исследователей полагает, что причину поразительной популярности Кима Филби в западном мире следует искать в его необычной судьбе, в неординарных жизненных обстоятельствах, вынуждавших его жить «двойной жизнью», в своеобразной романтике шпионажа. Не может не вызывать восхищения также то, что обе «роли» были исполнены Кимом настолько блестяще, в обеих сферах он достиг таких поражающих воображение высот, что вполне мог войти в историю разведки как уникальный представитель своей профессии, второе «я» которого никогда не было раскрыто. Ким был действительно близок к этому. И это признают как те, кто видит в нем выдающегося разведчика, так и те, кто не может простить ему того, что многие годы ему удавалось скрывать свое «истинное лицо». Подобные мотивы и впрямь играют существенную роль в оценке и восприятии деятельности Кима Филби, в особенности, англичанами.

Видимо, пристрастие к «комплексу шпиономании» объясняет не только тот факт, что Англия дала миру больше всего писателей, пишущих на эту тему, но и гипертрофированный интерес англичан к людям, вовлеченным в разведывательную деятельность.

Другая группа авторов, состоящая, главным образом, из разведчиков, видела причину большой притягательности личности Кима Филби в его выдающихся профессиональных качествах, которые позволяли ему в труднейших условиях выполнять задания Москвы и в то же время суметь на протяжении длительного периода скрывать принадлежность к советской разведке. Мы уже приводили поражающую своим великодушием оценку деятельности Кима Филби американским разведчиком Майлсом Коуплендом. А вот свидетельство английского контрразведчика Питера Райта, который незадолго до смерти Филби написал о нем книгу:

«Филби, безусловно, выдающийся человек в мире разведки. Он несомненно стал бы одним из руководителей английской разведки. Я думаю, если бы не побег Берджесса и Маклина, у Филби был бы очень хороший шанс никогда не быть раскрытым». Профессор Оксфордского университета Хью Тревор-Роупер, служивший в годы второй мировой войны вместе с Филби в английской разведке, писал о нем: «Филби был самым удачливым агентом в Англии. Если бы не скандал с Берджессом и Маклином, я думаю, он стал бы шефом СИС».

Перечень подобных высказываний можно было бы продолжить, но и из уже приведенных совершенно отчетливо видно, что бывшие коллеги Кима отдавали должное его выдающимся способностям, его таланту разведчика, необыкновенно привлекательным личным качествам. За их высказываниями очень часто ощущается горечь и обида, что Филби оказался не тем, за кого они его принимали. Но то, что это был необыкновенный человек, личность незаурядного масштаба, — не подлежит никакому сомнению. Трудная профессия разведчика требует определенных личных качеств. Далеко не все, кто работает в сфере разведки, обладают такими данными или располагают ими в необходимом объеме. Ким Филби имел идеальное сочетание необходимых для разведчиков качеств. Это твердые убеждения, верность избранным идеалам, упорство в достижении цели, твердость духа, крепкие нервы, умение переносить трудности, целеустремленность. Всеми этими качествами Ким был наделен в избытке. Добавьте к этому прекрасное, разностороннее образование, энциклопедические познания в области политики, науки, культуры, знание пяти иностранных языков, личное обаяние, умение держать себя в обществе — и вы получите портрет человека, создававшего вокруг себя мощное поле притяжения, противостоять которому было чрезвычайно трудно. Это не могут отрицать даже те, кто совершает над собой усилие, признавая силу интеллекта, высокую культуру Кима Филби. Один из ответственных сотрудников английского министерства иностранных дел, занимавшийся вопросами обеспечения безопасности, сэр Роберт Маккензи, который хорошо знал Филби, вспоминал: «Разумеется, Филби обладал привлекательной личностью. Он унаследовал от своего отца ум и чувство преданного идеализма, для которого средства не имеют значения, если конечный результат стоит того. Хотя он скрывал свое лицо по другим делам, это чувство преданности и целеустремленности в отношении того, что он делал, светилось в нем и вдохновляло на то, чтобы следовать за ним. Он был человеком такого типа, который вызывал поклонение. Он не только нравился, им не только восхищались, соглашались с ним, его обожали».