Профессия: аферист игра на интерес - [59]

— Во-первых, в названиях… Давай сыграем, я покажу. — Тося потянулся к картам. — В ходе игры я буду объяснять разницу.

— На что будем играть? — иронично спросил Шурик. — У тебя ведь нет больше денег.

— Давай сыграем: деньги против долга.

— Как это?

— Если проиграешь ты, то отщелкиваешь из моего долга. А если проиграю я — к моему долгу добавится еще какая-то сумма денег, которую ты получишь вместе с тремя тысячами.

— Хорошо, — подумав, сказал Пикинер. — Играть будем в короткий, по полтиннику, байт — вдвойне.

Они начали игру, обговаривая детали. С первых партий начал выигрывать Тося. Шурик внимательно наблюдал за ним, но не мог заметить ничего подозрительного и объяснял себе его успех обычным везением. Он незаметно для себя проиграл четыре тысячи. Тося, видя, как партнер увлечен игрой и желанием отыграться, сказал:

— Мой брат меня учил: когда идет масть, самое главное — это вовремя остановиться. Хорошо, что я вспомнил. Так, давай подсчитаем: четыре… долой три, остается одна. Итак, Шурик, вы по игре мне должны тысячу, и, как мне кажется, я могу отправиться восвояси. Нужно предупредить друзей, что деньги не нужны.

Шурик пытался уговорить Тосю продолжить игру. Но после настойчивых отказов уплатил долг скрежеща зубами. Пока Шурик не передумал и находился в раздумьях, Тося спешно удалился.

Дома у Нурика спустя час Тося рассказывал другу:

— …С полученной тысячью я несся, не разбирая дороги. Как будто бы у меня на хвосте целый мусорской полк. Пробежав с километр, тормознул такси. И вот я здесь.

— Как удалось тебе обыграть Шурика? Я слышал, что он очень неплохо играет в «деберц».

— Это оказалось гораздо легче, чем я мог предположить, — ответил Тося, доставая карты. — Я убрал его на «складку».

— Расскажи подробней. Я никогда не слышал об этой «складке».

— Это самая простая, безобидная и надежная слюнтявка, которую я знаю. Причем, чтобы ее применить, не нужно никакой предварительной подготовки. Слушай внимательно. Делая вид, что подсчитываю свои очки, сам тем временем выбираю три наиболее сильные карты одной масти. Желательно, чтобы это был терц от валета или короля. Отобранные три карты следует прикрыть еще тремя, первыми попавшимися под руку. Но если есть время выбирать и их, тогда они оказываются все разномастные и самого незначительного роста… Итак, — говорил Тося, все сказанное воспроизводя на столе, — когда все карты собраны в одну колоду, я знаю, что сверху в ней лежат шесть отобранных мною карт. Тасую так, чтобы их не задеть. Затем предлагаю сдвинуть Шурику. Для этого кладу всю колоду на стол. Он снимает половину карт и кладет рядом. Беру оставшуюся половину и вместо того, чтобы накрыть ею отделенную им часть, начинаю раздавать по три карты, ему — себе…

Вначале он задумался и даже попытался меня остановить. Но поняв, что этот случай надежный, так как исключена возможность «вольта», разрешил продолжать.

Когда я раздал каждому по шесть карт, высвечиваю козырь и кладу его сверху оставшейся на столе кучки. В этот момент внимание партнера приковано к своим картам и открытому козырю, и он не задумывается над моими дальнейшими действиями. А стоило бы!

Оставшиеся несколько карт в моей руке накрываю взятой со стола кучкой с открытым козырем и полученную колоду кладу на стол. Теперь знаю, какие карты получит Шурик, а какие — я.

— Да, действительно, все очень просто, — согласился Нурик. — А почему ты стал на одной тысяче? Ты ведь мог на него налезть бабками и покруче.

— Если бы я не стал, а выбил его за лавэ, то не смог бы отойти и пяти метров от этого дома. Ты же видел: порядочность и понятия у этих людей и не ночевали. Они пробили бы мне жбан в два счета.

— И то верно, — согласился Нурик.

Они долго решали и спорили о том, как «раскидать» уплаченную пятерку между ними и Гвоздем. Нурик говорил:

— Гвоздь за свой язык должен взять все расходы по возврату на себя.

Когда в окно заглянул следующий день первыми лучами рассвета, Тося сказал:

— Давай оставим все, как есть. Гвоздь и без нас знает о своей ошибке. Если сейчас мы не коснемся этого вопроса в разговоре с ним, Гвоздь будет каждому из нас предан до конца жизни. Ну а если нет — ему можно напомнить в любой момент, сгустив краски.

На этом и остановились. Через неделю Тося уехал из Луганска с приличным капиталом, который нажил не без помощи Алима и Нурика.

Спустя полгода на серпантине горных дорог Крыма «Жигули», войдя в поворот на большой скорости, понесло и закрутило на мокром от дождя асфальте. Сбив несколько ограничительных столбиков у края дороги, машина упала в глубокую пропасть. В ней находились трое молодых парней, которые скончались, не приходя в сознание. Ими были Нурик, Гвоздь и Алим.

Тосю вернули в действительность дикие крики, рев и свист. Все это звучало со всех сторон акустически продуманной дымной камеры.

— «Товарищ»! Ах ты, комуняка! Фуценюга! Так реагировали заключенные на сказанное увлекшимся лектором слово «товарищи».

Радостный и счастливый минуту назад, профессор, сгорбленный, с выражением ужаса на лице, пятился к кнопке у двери. Эта кнопка была сигналом для корпусных к тому, что в какой-то камере жизни или чести человека угрожает опасность.