Профессионал жизни - [6]
Постников. Да?
Паша. А разве у нас так не бывает? Все знаем, а молчим. Внутри – тысяча вольт, а на выходе – ноль. Короткое замыкание.
Постников. Вы физик?
Паша. Я гуманист. А вспомните свой курс. Разве все Ермоловы?
Постников. О, если бы…
Паша. Но они старались понравиться.
Постников. Еще как.
Паша. Лицемерили. А она?
Постников. Действительно…
Паша. Личность. Не боится быть искренней. Разве не нужны вам личности?
Постников. Пожалуй, вы правы.
Паша. Я был уверен, что вы не сделаете ошибки. Знаете, чем отличается умный человек от мудрого?
Постников. Чем?
Паша. Умный всегда находит способ исправить ошибку, а мудрый ее не делает.
Постников. Недурно сказано.
Паша. Нас так немного, надо помогать друг другу.
Постников заходит к Серафимову. Паша идет за ним.
Постников (Лене). Извините, мы заставили вас ждать. Собственно, думаю, мы должны поблагодарить вас – что вы пришли, что согласились нам почитать. Должен сказать откровенно, что вы производите хорошее впечатление: вы миловидны, это для актрисы не последнее дело, вы скромно держитесь… Ну, что еще… Обаятельны – по-своему. По-видимому, очень нервны, восприимчивы, это тоже, как говорится, туда. Ну, а что текст немного позабыли, так это бывает. У всех, даже великих, бывали конфузы. Я вот в молодости играл в одной пьесе, уж сейчас и названия даже ее не помню. Чекиста играл. Я врывался в ресторан, где сидели контры, и громовым голосом кричал: «Встать! Руки вверх!» Большая роль. И представляете, на первом же спектакле – начисто. Ни слова – из всех трех. Контры смотрят на меня, не знают, что делать. Не сдаваться же ни с того ни с сего. Тогда я им ручкой так сделал – мол, подъем, братцы. (Смеется.) Вот видите, какие казусы бывают. Так что не огорчайтесь, идите домой, передайте привет родителю, Серафимов с вами свяжется.
Лена кивает, улыбается, делает книксен и выходит в приемную. Постников смотрит на Серафимова.
Значит, так. Декорации – через неделю.
Серафимов. Геннадий Сергеевич, для отцовской любви нет невозможного. Поверьте бездетному Серафимову.
Постников (как бы сам себе). Между прочим, в ней действительно что-то есть, в этой девочке. (Кивнув всем, уходит к себе.)
Серафимов (выходит к Лене). Что же это ты, милая? Мы с коллегой стараемся, а ты…
Паша (подходит). Огорчаешь, старуха.
Лена. Понимаете, я это… очень людей стесняюсь. Незнакомых. Просто – ни слова не могу. Мама говорит, это наследственное. Она тоже такая была в молодости. Папа над ней даже издевается всегда, говорит, что она замуж за него вышла, потому что постеснялась отказать. Папа говорит, у меня мамины гены доминируют и у меня из-за них трагедия в личной жизни будет. Как у мамы. Но это неправда, на самом деле они с папой… (Замолчала.)
Папа. Что – они с папой?
Лена судорожно вздыхает и убегает.
Серафимов (Паше). Ну и семейка у вашего шефа. (Протягивает Паше конверт.) Письмо. Папе.
Паша прячет его в карман.
Мы в расчете?
Паша. А главная роль?
Серафимов. Будем работать. (Возвращается к себе.)
В приемную входит Катя. Увидала Пашу, изумилась.
Катя. Вы?
Паша. Вам разве не передали?
Катя. Я думала, это шутка.
Паша. Когда вам скажут, что вы назначены на главную роль, не подумайте, что это тоже шутка.
Катя. Вы серьезно? Кто вам сказал?
Паша. Допустим, Постников.
Катя. Вы же незнакомы.
Выходит Постников, кивает Кате, пожимает Паше руку и, задержав ее в своей, доверительно наклоняется к нему.
Постников. Между прочим…
Паша. А я…
Постников. Да, да…
Паш а. Ну так…
Постников улыбается ему и стремительно уходит.
Катя (изумленно). Знаете, с вами начинает казаться, что все возможно.
Паша. А кто сказал – нет? Я ж говорил – учите роль.
Катя. Спасибо, Паша, но боюсь… Эта роль не для меня.
Паша. Позвольте, но вы же мечтали!
Катя. Да, о той – в пьесе. А эта… Роль по протекции, в обмен на чью-то услугу?… Нет, это не для меня.
Паша. Зачем же вы тогда пришли в этот прекрасный мир? Ждать милостей от природы? Вы как наш общий друг – он тоже все ждет. Мы все слабые люди, но надо прикидываться сильным. Прикиньтесь. Система Станиславского – так, кажется?
Катя. Вы начитанны.
Паша. Я наслышан. Мы же все так – представляемся кем-нибудь. У нас в цехе есть один: приходит утром на работу и представляет себе и нам, что он умный и деловой человек. И ведет себя – соответственно. С девяти до шести. Пять дней в неделю. А в субботу и воскресенье – лежит, отдыхает. Очень устает от напряжения.
Катя. А вы? Вы тоже?
Паша. В данный момент – нет. В данный момент у меня антракт. Я расслабился, я беззащитен, меня можно брать голыми руками.
Катя. Это намек?
Паша. Это предложение. Пока не прозвенел звонок…
Катя. Но я в антрактах люблю быть одна. И смотреть в окно, в небо. Чтоб никаких лиц – только звезды.
Паша. Звезды? Мы любим звезды? В чем дело – любые: Кассиопея, Орион, Центавра… Завернуть или так возьмете?
Катя. Прямо днем?
Паша. Ночью – любой сможет. Для вас, герцогиня, я над небосклоном опущу занавес. Идемте… Я только по дороге позвоню.
Затемнение.
Паша на авансцене – у автомата, набирает номер.
(Измененным голосом.) Магазин?… Телевидение, Петров… Он самый… Голос? Так с экрана он всегда другой. Вечером он государственный, а днем, так сказать, частный. Вот что хотел спросить вас, милая… Вас как зовут?… Прекрасное имя. Так вот, милая Люба, я хотел узнать насчет обоев… Вы гений, Люба, как вы догадались, что именно эти… Слушайте, вас надо взять в нашу передачу. Зачем, алло, искать таланты, когда я его уже, алло, нашел… Договорились. К вам мой шофер заедет… Ну, до встречи в эфире…
Катя – натура на редкость восторженная, романтическая и к тому же весьма целеустремленная. Она готова мчаться хоть на край света за любимым, для которого, как выясняется, была лишь мимолетным увлечением. Конечно, Кате придется пролить немало слез – однако под занавес судьба просто не может ей не улыбнуться…Памятливый телезритель может обнаружить некоторое несоответствие между тем, что он прочитает, и тем, что видел на экране. Это и называется «режиссерской трактовкой».
Эта книга об истории науки, о драме идей и их творцов. Закон плавающих тел, рентгеновские лучи, радиоактивность, строение атома, цепные реакции — вот неполный перечень открытий, которые выстрадали своей жизнью, заполненной напряженным трудом, крупнейшие ученые мира — Архимед, Резерфорд, Беккерель, Семенов.
Романы известных современных писателей посвящены жизни и трагической судьбе двоих людей, оставивших след в истории и памяти человечества: императора Александра II и светлейшей княгини Юрьевской (Екатерины Долгоруковой).«Императрица тихо скончалась. Господи, прими её душу и отпусти мои вольные или невольные грехи... Сегодня кончилась моя двойная жизнь. Буду ли я счастливее в будущем? Я очень опечален. А Она не скрывает своей радости. Она говорит уже о легализации её положения; это недоверие меня убивает! Я сделаю для неё всё, что будет в моей власти...»(Дневник императора Александра II,22 мая 1880 года).
Сценарий кинокомедии, которая вполне могла быть и телевизионной. Не поставлена пока ни на одной киностудии. В этом есть свое преимущество: читателю не грозит разочарование от сравнения прочитанного и увиденного.
Эта энциклопедия рассказывает о великих открытиях в области физики, которым посвятили свою жизнь выдающиеся ученые. Она расширит знания школьников по истории науки, поможет при работе над докладами и рефератами. Богатый иллюстративный материал демонстрирует действие законов физики и работу физических приборов. Закон плавающих тел, гальваническое электричество, электромагнитная индукция, рентгеновские лучи, радиоактивность, цепные реакции — эти и другие великие открытия выстрадали своей жизнью, заполненной напряженным трудом, крупнейшие ученые мира Архимед, М. Фарадей, Э. Резерфорд, А. Беккерель, Н. Семенов… Богатый иллюстративный материал познакомит школьников с действием физических законов, расскажет об устройстве и работе многих приборов. Книги серии «ПОПУЛЯРНАЯ ШКОЛЬНАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ» адресованы тем, кто стремится к углубленному изучению предметов школьного курса.
Эта книга — об опасных путешествиях, о случайных находках, о важных открытиях, о замечательных людях.И вместе с тем она — о каучуке.Ибо все это самым тесным образом переплелось в его истории.