Профессионал. Мальчики из Бразилии. Несколько хороших парней - [132]

— Пойдем, Джо, — сказал он. — Нас ждет трудная работа.

Поскольку официант не подошел, Дэнни положил на стол две двадцати- и десятидолларовые купюры, заметив при этом:

— Думаю, этого хватит и для оплаты ужина и чаевых…

— Но это уж слишком! — не выдержала Джоан. — Адвокат! Вы что, уже пропиваете гонорар? Или вам взятку дали?

— Ладно, ладно… Время, а у нас до суда — всего ничего, дороже этих денег… Идем.

И он за руку повел Джоан к стоянке.

Уже по дороге домой, в такси, Дэнни заговорил:

— Я хочу тебе кое в чем сознаться, Джо. Когда-то я мечтал стать врачом. Но отец решил мою судьбу. И я не жалею об этом, особенно теперь, когда мы взялись за это дело Доусона и Дауни. Славные такие парни! Их нужно спасать. Конечно, адвокат не похож на врача. У доктора много пациентов, некоторые из них молоды, их болезни излечимы, другие стары и должны умереть. Такова философия жизни. Врач не может слишком близко к сердцу принимать дела своих пациентов и страдать от этого. Другое дело — адвокат. У него сравнительно мало клиентов. Большинство их трудностей преодолимы, если адвокат знает, что делать. В зависимости от этого, адвокат всегда может облегчить их положение, если изберет правильный путь своих действий…

Внезапно Дэнни замолчал, потом повернулся к Джоан и взял ее руки в свои:

— Спасибо, Джо, что именно ты осуществляешь надзор за правильностью моего выбора, — он перевел дух, — то есть, за правильностью моего пути. — Хитро улыбнувшись, он добавил: — Домой!

Рядом с Джоан Галуэй вновь был прежний легкомысленный бейсболист Даниэл Каффи.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Лейтенант Сэм Уэдберг сидел в своем маленьком кабинетах е, расположенном в конце длинного узкого коридора. Перед ним на столе находились три телефона. В сторону была сдвинута бумажная тарелка с недоеденным гамбургером и измятой бумажной салфеткой.

Перед Сэмом стоял термос. Когда Джоан и Дэнни вошли в кабинет, он разговаривал по телефону и потягивал из бумажного стакана кофе.

— Хорошо, — сказал Сэм в трубку, — держите со мной связь.

Уэдберг отодвинул от себя телефон и, оценивающе посмотрев на вошедших, сказал:

— Да, явились сюда с приятными воспоминаниями о жаренном по-французски луке, филе-миньоне, чесночном хлебе и выдержанном вине. А я тут затыкаю рот сальным гамбургером, и мой желудок уже начинает…

— Прервись, — оборвал его Каффи. — Сколько зубов за вчерашний день вышло у дочери? — И, не давая Сэму опомниться, добавил: — У нас есть возможность сейчас увидеться с Дауни. Джоан передаст ему привет от тети… — не смог не съязвить Дэнни.

Сэм, на ходу допивая кофе, проверил все пуговицы на своем черном кителе.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Заключенный Лаутен Дауни был доставлен в кабинет капитана Галуэй в сопровождении охранника-негра. Маленький, щуплый, коротко стриженный, светловолосый и светлоглазый, он преданно смотрел в глаза каждому, кто начинал с ним говорить.

— Повтори, что тебе приказал лейтенант Кендрик, — Дэнни участливо посмотрел на Лаутена.

— Он приказал мне и капралу Доусону устроить Уилли красное наказание, — растягивая слова как говорящая машина произнес Дауни.

— Говорить нужно быстрее, — посоветовал Сэм Уэд-. берг. — Сначала, конечно, пойдет такой темп, а потом покажется, будто ты подыскиваешь слова…

— Да и не Уильям, а рядовой Сантьяго, — вставил Каффи. — Если ты будешь называть его Уильям, значит, он — человек, у него есть мама, папа… Его жалко и так далее…

Джоан, наблюдавшая со стороны этот разговор, наконец вмешалась:

— Лаутен, ты должен помочь себе, а значит, и нам. Говори только правду, — и она ободряюще улыбнулась Дауни.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

В последний вечер перед началом процесса друзья засиделись довольно поздно. Когда начали расходиться по домам, в коридоре Дэнни задержал Сэма:

— Ты хороший парень!

— Увидимся в суде, адвокат! — Сэм нажал кнопку лифта.

Джоан, в плаще, остановилась у лифтовой кабины:

— Дэнни! — нерешительно начала девушка.

— Я знаю, что ты хочешь мне сказать, — не дал ей договорить Каффи. — Не нужно. У нас были разногласия. Сначала ты сказала то, что не хотела мне говорить. Потом — я что-то не то сказал… А теперь — ты очень довольна, что занимаешься этим делом. Ты начинаешь меня уважать… За эти три недели ты прониклась ко мне определенным уважением… И, конечно, я счастлив… Так что, нечего это раздувать… Но главное, — Дэнни наклонился к Джоан так близко, будто готовился к поцелую, — я нравлюсь тебе и ты нравишься мне. Так что все о’кей!

Легонько оттолкнув Дэнни, Джоан, насмешливо глядя на распетушившегося парня, произнесла:

— Я просто хотела тебе сказать: надень свой талисман, — и, выдержав актерскую пауза, добавила: — Надень свои знаменитые носки завтра…

— Хорошо… — еле пролепетал обескураженный Дэнни.

Мгновенная улыбка озарила прекрасное лицо Джоан:

— Мы готовы! В это надо верить!

Каффи еще долго стоял, прислонившись к дверному косяку:

— Они уничтожат нас в суде… — прошептал он одними губами.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

В два часа дня зал, в котором проводил заседание военного трибунала полковник Фэлтон, был переполнен.

Родственники обвиняемых, адвокаты, представители суда и обвинения заняли свои места в зале.