Проект Воскрешение - [28]

Шрифт
Интервал

Длинные рубиновые серьги и колье, надела в самый последний момент. И лишь после этого телепортнулась в замок Дона.

Там уже звучала музыка. Не классическая, как на обычных реальных балах, а самый жесткий рок, который был возможен. Впрочем, дресс код на классические наряды, строго соблюдался. Невероятных размеров зал, вместил в себя больше трех тысяч человек. Дон пригласил только избранных. Я была удивленна, что попала в этот список. Впрочем, возможно, это все опять из-за Ворона и Люциана. Я вляпалась в самый первый день в этом мире, в их разборки, и стала разменной картой.

Вампиры, оборотни и просто люди, прекрасные все, как на подбор, в великолепных нарядах, бродили по залу, с бокалами спиртного и крови в руках, и общались. Ни кто еще не танцевал. Я стала спускаться по лестнице вниз, в зал, когда глашатай выкрикнул мое имя, точнее ник.

— Рик из клана Серых Волков! Приветствуем тебя в замке Дона из клана Серых Волков!

Почти все, кто были в зале, повернули головы в мою сторону. Я поспешно спустилась с лестницы. Дико захотелось придушить глашатого. Черт! Я просто, местная достопримечательность, какая то.

Еще находясь на лестнице, я осмотрела зал, но ни кого из знакомых оттуда не заметила. И сейчас в этой толпе любопытно осматривающих меня людей, оборотней, вампиров и прочих существ, почувствовала себя неудобно. Я шла сквозь толпу, осторожно оглядываясь по сторонам, и надеясь встретить кого-нибудь знакомого.

— Оу, Рика, ты великолепна! — Откуда-то слева ко мне подлетел Охламон. Он повернулся в сторону махая рукой. И тут же из толпы вынырнул Микс. Тот тоже присвистнул.

— Тебе идет красное. А ты вечно ходишь в синем и белом. — Заявил с ходу он. И тут же опомнившись, добавил. — Привет!

— Привет, мальчики. — Улыбнувшись ответила я. Парни подхватили меня под руки с обеих сторон и утащили к крайним колоннам. Затем Микс сбегал за шампанским. Мы стояли за колоннами и наблюдали за остальными. Гости все прибывали и прибывали. Появился и Люциан под ручку с Лисой, и даже Сония, та самая, которая познакомила меня с Витом. Но вот Ворона я так и не увидела.

— Когда уже закончатся все эти скучные церемонии и начнется бал? — раздраженно заявил Охламон, взмахнув рукой в которой был бокал. Шампанское забрызгало все вокруг. Я взглянула на свое платье и желанием очистила его.

— Ну ты поосторожней! — нахмурившись, попытался урезонить его Микс.

Охламон, сделал, что то наподобие реверанса мне, и усмехнулся.

— Извини, Рика. Но надоел это пафос. Тут все друг друга давно знают. К чему этот концерт с представлениями?

— Ну меня, знают не все. — Заявила я задумчиво, вспомнив, как народ, повернулся в мою сторону, как только я вошла в зал. Я заметила, что Люциан вертит головой кого-то высматривая. "Тоже, что ли, Ворона ищет?" — успела подумать я, и тут в мою личку прилетело сообщение от него.

— Рика, ты где? — Я поежилась. Пересекаться с Люцианом мне не хотелось. С тех пор, как я успела побывать в "гостях" у Ворона, я с Люцианом не пересекалась, и не знала, в курсе ли он происшедшего. Сама же я ему ни чего не сказала. И даже Виту не сказала, зная, что тот, все непременно передаст Люциану.

— Я с друзьями. — Однозначно ответила я.

— С какими? — попытался уточнить тот.

— Крайняя колонна с лева. Малый зал. — Коротко ответила я. В замке Дона были запрещены любые портации, и поэтому Люциан пришел к нам пешком. Охламон, удивленно приподнял бровь, когда вампир направился к нам под ручку с Лисой.

На этот раз Люциан был в образе темного эльфа. Его крылья исчезли, а кожа приобрела серый, пепельный цвет. Остроконечные уши, и черные, заплетенные в ажурную длинную косу волосы довершали картинку. Глаза Люциана были полностью черными, словно в них дымился мрак, и от взгляда этих глаз, меня бросало в дрожь. Впрочем, одет Люциан был по этикету, — в черный костюм, с белым воротником, и манжетами. Белизна воротничка резко выделялась на фоне серой кожи.

Лиса тоже приоделась, если одеждой можно было считать золотистую сетку, наброшенную на голое тело, изображающую платье. На ногах рыжей бестии, сияли золотистые туфли, с умопомрачительно высокими каблуками. Чтобы не упасть, девушка отчаянно цеплялась за Люциана.

— По твою душу? — коротко спросил меня Микс. Я кивнула.

— Рик. — мило улыбаясь, пропела Лиса, прижавшись к Люциану.

— Лиса, — ответно улыбнулась я. И тут же представила своих друзей и ей и Люциану. Тот равнодушно глянул на них, и потом повернулся ко мне.

— Что это за сплетни ходят о тебе и о Вороне? — с ходу начал он, требовательно взглянув на меня. Я зашипела. Ведь рядом были мои друзья. И я не хотела, чтоб они об этом узнали.

Потом попыталась прикинуться дурочкой.

— Ты о чем? — Я подхватила Люциана под другую руку, от чего удосужилась гневного взгляда от Лисы, и попыталась увести его в сторону от Охламона и Микса. Я так поспешно тащила Люциана прочь, что Лиса едва поспевала с другой стороны. Даже сквозь шум толпы я слышала ее возмущенное пыхтение.

— "Это не разговор на публике!" — прислала я мужчине возмущенное послание в личку.

— "Значить это правда!" — в ответ прислал мне послание Люциан, и, сбросив мою руку, вслух произнес.


Рекомендуем почитать
Свист в голове

Музы, которые продаёт Дьявол – ущербные. Эти твари сводят с ума. Они свистят в голове, свистят, свистят!..


Скрипичный снег

Среди мириад «хайку», «танка» и прочих японесок — кто их только не пишет теперь, на всех языках! — стихи Михаила Бару выделяются не только тем, что хороши, но и своей полной, безнадежной обруселостью. Собственно, потому они и хороши… Чудесная русская поэзия. Умная, ироничная, наблюдательная, добрая, лукавая. Крайне необходимая измученному постмодернизмом организму нашей словесности. Алексей Алехин, главный редактор журнала «Арион».


Череда дней

Как много мы забываем в череде дней, все эмоции просто затираются и становятся тусклыми. Великое искусство — помнить всё самое лучшее в своей жизни и отпускать печальное. Именно о моих воспоминаниях этот сборник. Лично я могу восстановить по нему линию жизни. Предлагаю Вам окунуться в мой мир ненадолго и взглянуть по сторонам моими глазами.


Церковь и политический идеал

Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.


Служба знакомств для роботов

Любовь вашей жизни чересчур идеальна? Приглядитесь к ней повнимательней. А то кто знает с кем вам приходится иметь дело.


Феофан Пупырышкин - повелитель капусты

Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)