Проект "Вавилон" - [10]

Он дал им две папки с бумагами.

— Ознакомьтесь с этими материалами, пока мы будем ехать. Там есть информация о регионе, городе и о нужных людях. Дидье Фавель — честолюбивый мужчина за сорок, холерик, дважды в разводе. Мы ненадолго задержимся у него. Эпидемия бешенства — большая проблема для него, и если вы возьмете ее под контроль, то станете его друзьями. А если не покончите с ней до начала лета — будете его врагами.

— А почему именно бешенство? — спросил Питер. — Звучит как-то неправдоподобно, нет?

— Идея сама по себе не так уж плоха, — рассудил Патрик, — с одной стороны, это понятно и достаточно опасно для местных жителей и может привлечь репортеров даже из Парижа. Но что мы знаем и можем сами рассказать о бешенстве? — Он прикурил сигарету. — Не знаю, как вы, Питер, но я не изучал ни биологию, ни ветеринарную медицину.

— Дидье Фавель знает о бешенстве ровно столько же, сколько и вы, — пояснил Марк. — В этих папках вы найдете подготовленные объяснения, результаты анализов, отчеты, фотографии, которые постепенно можно будет показывать ему. Кроме того, здесь есть подробные данные о природе этого региона, о бешенстве в общем и целом. Этих данных хватит для того, чтобы убедить местных жителей.

— Элейн все продумала, — заметил Патрик с неподдельным удивлением. Он стряхнул пепел в окно. — Потрясающе!

— Угрожающе, — ответил Питер.

Марк проигнорировал обе реплики.

— Если вы выбросите окурок в окно, это будет стоить вам пятьсот евро.

— Месье Фавель, это господа Невро и Лавелл. Уважаемые господа, Мэр Фавель.

Мэр вышел из-за своего стола и по-деловому пожал руки обоим. Вдобавок к маленькому росту глава города обладал круглым животом, красным лицом и поросячьими глазками, которые беспокойно и быстро бегали из стороны в сторону.

— Я очень рад, что вы нашли время, чтобы заглянуть к нам. Вы, должно быть, точно так же, как и я, были удивлены сообщением. Но, прежде чем мы поделимся своими соображениями, — он подошел к другому столу и взял в руки бутылку, — не хотите ли коньячку?

— Благодарю, месье мэр, — сказал Патрик, — впереди у нас еще много дел, и, боюсь, ваш бесспорно превосходный коньяк плохо посодействует научным исследованиям.

— Вы абсолютно правы, — согласился Дидье Фавель, снова садясь за свой рабочий стол. — Что ж, я очень рад, что вы хотите как можно скорее приступить к делу. Буду признателен вам, если вы будете держать меня в курсе событий. Вы же понимаете, я очень беспокоюсь о благосостоянии города, его жителей и туристов.

— Мы с профессором Лавеллем, безусловно, будем обо всем вас информировать. Наверняка нам придется обратиться к вам за советом. Но я надеюсь, что мы не будем чересчур обременительны для вас.

— Ни в коем случае. Я уже отменил пару встреч, чтобы располагать временем для наблюдения за ходом исследований. Проблема бешенства для меня наиважнейшая. И если вам что-то понадобится, то вы, не стесняясь, можете приходить сюда в любое время, — он развел руками, — в любое время. Я отдал распоряжение своей секретарше всегда впускать вас. То же самое распространяется и на ваших сотрудников. Полиция тоже будет поддерживать вас.

— Большое спасибо. Для начала нам нужно составить общую картину положения дел. А чуть позже мы непременно обратимся к вам за помощью.

По мнению Питера, Патрик чересчур усердствовал. Его удивляло, что француз мог говорить на эту тему так спокойно и официально. Ведь такого рода услуги им могли и не понадобиться. Но, похоже, мэру это очень нравилось. Он довольно мило улыбался. В конце разговора он встал и протянул гостям свою жирную руку.

— Я с нетерпением жду чудесного сотрудничества. Не смею дольше задерживать вас и от всего сердца желаю вам удачи.

Такое внезапное окончание разговора не показалось гостям невежливым. Им больше нечего было сказать мэру, да и свое уважение ему они высказали уже достаточно. Он проводил их немного по своему кабинету и задержался у столика, где стояли напитки.

— Итак, я жду ваш первый отчет на следующей неделе.

— Можете положиться на нас, — ответил Патрик. И, прежде чем за ними закрылась дверь кабинета, он успел увидеть, как рука мэра потянулась к бутылке.

— Ваша лесть, кажется, очень понравилась ему, — сказал Питер, садясь в машину.

— Вы считаете, я подмасливал его? — Патрик рассмеялся и прикурил сигарету.

— Что вы о нем думаете?

— Я хорошо знаю типов вроде него. Их нельзя недооценивать. Но кто не рискует, тот не пьет шампанского, разве не так говорят англичане?

— Можно и так сказать. Марк, куда мы сейчас?

Как только все уселись в машину, Марк тронул с места. Повернув на соседнюю улицу, они выехали за город.

— Сперва я отвезу вас на место. Там я проведу для вас небольшую экскурсию, а потом поедем в отель.

— На место? — с преувеличенно благоговейным выражением на лице Патрик подтрунивал над водителем. — И, прежде чем ступить на священную землю, нам придется провести обряд посвящения!

— Оставьте его в покое, — Питер попытался утихомирить Патрика. Но водитель либо не расслышал, либо был равнодушен к такого рода насмешкам.

Не произнеся ни слова в ответ, Марк повез их дальше. С того момента, как они покинули город, им не встретился ни один дом, а вскоре их обступил густой лес. Дорога становилась хуже с каждым метром, ямы стали встречаться все чаще и чаще, а заграждений не было и в помине. В конце концов они уперлись в двухметровые металлические ворота. Слева и справа от них в лес уходил высокий и с виду очень крепкий забор. Судя по всему, это заграждение было воздвигнуто совсем недавно, потому что выглядело очень неестественно в такой глуши, как и металлический контейнер, в котором были проделаны окна и дверь. Из странного сооружения вышел мужчина, одетый в бело-зеленую униформу, и открыл ворота, чтобы «Лэндровер» мог проехать внутрь. Сразу за забором дорога превратилась в лесную тропу, вымощенную булыжником в тех местах, где грязь была особенно вязкой. После того как Марк без каких либо объяснении проехал за изгородь, Питер увидел, что охранник закрыл за ними ворота и снова удалился в свой железный бункер. Профессор удивленно поднял брови и посмотрел на Патрика, который сидел с точно таким же выражением лица. Похоже, на языке у них вертелся один и тот же вопрос.