Проект «Сколково. Хронотуризм». Золото Барбароссы - [12]

– А гарантии?

– Пятьдесят на пятьдесят. Мы можем дважды потерпеть крах и вернуться ни с чем. Бумага, которую подсунул нам Куапель, может оказаться провокацией или подделкой. Любой из нас может погибнуть, попав под копыта лошади или нарвавшись на кинжал бандита, и все это ради идеи найти мифический свиток, ведущий, возможно, к несуществующим богатствам.

– И что же нам теперь делать?

– Да я и сам пока толком не знаю. Денег в данный момент вроде много, но все они, в основном, не в активах, а в недвижимости и материальных благах, которые каждый натаскал к себе в норку. Один твой борд стоит порядка тридцати кусков, та же яхта, что в доках, смело потянет на полтора миллиона. Но только ими не расплатишься по закладным и не предъявишь в качестве налоговых выплат. Реально мы можем распоряжаться суммой в пределах семисот тысяч, но, исходя из наших аппетитов, они закончатся примерно через три года. Живыми деньгами на данный момент у нас тысяч тридцать, из тех, что на кредитных картах и в сейфе твоей питерской квартиры.

– Тебя послушать, – поморщился Алексей, – мы можем лишиться абсолютно всего, но если посмотреть на это под другим углом, то в случае успеха операции мы навсегда забудем о финансовых трудностях и сможем жить в свое удовольствие?

– В точку, – уверенно кивнул Дмитрий.

В комнате повисло молчание. Каждый из приятелей-авантюристов думал о чем-то своем и не спешил делиться соображениями вслух.

– Давай так, – наконец предложил Солодов. – Всю нашу сознательную жизнь мы шли на риск, и удача следовала за нами по пятам. Если она от нас отвернулась, то мы рано или поздно прогорим на авантюре или предприятии, похожем на это. Что у нас останется тогда? Сожаление об упущенном моменте? Терзания от того, что если бы не спасовали, все бы вышло совсем по-другому?

– Конкретнее.

– Подбросим монетку. Если выпадет орел, то мы в деле. Если решка, значит, судьба против, и мы отказываемся от задумки.

– Валяй, – вдруг воодушевился Прокопенко. – Нет ничего лучше, чем доверять свою судьбу копеечному кругляшу.

Леха порылся в карманах брюк и, вытащив десятирублевик, подкинул его на ладони.

– Ну что там? – Дмитрий встал с дивана и, вприпрыжку подбежав к блондину, схватил того за плечо. – Не томи.

Кулак Солодова разжался.

– Эх, – вздохнул Алексей. – А я уже начал привыкать к своей новой четырехкомнатной квартире.

Продать квартиры быстро не получилось, так же как и яхту. Покупатели на столь дорогостоящие штуки находились крайне неохотно, торговались, делали большие глаза и пытались сбить цену. С автомобилями вышло проще, но и тут был риск нагреть себя на деньги. Обе фирмы, принадлежащие будущим хронотуристам, были перекуплены прямыми конкурентами, немало обрадовавшимися внезапному решению бывших владельцев. Но все равно требовалось еще оформить массу бумаг, подписать кучу официальных требований, прошений и уведомлений. Так, день за днем, секунда за секундой, убегало драгоценное время.

– Нас могут опередить, – Алексей нервно барабанил пальцами по торпеде автомобиля.

Дмитрий молча вел машину, пробиваясь по суматошному трафику шоссе Санкт-Петербург – Москва и, вполуха слушая приятеля, вновь и вновь выстраивал четкий план действий.

Что требовалось от хронотуриста при попадании в прошлое? Маскировка, антураж, возможность скрыть рост, здоровый цвет лица и результаты современной стоматологической индустрии. Появись на площади Парижа двенадцатого века Прокопенко или тот же Солодов, двухметровый блондинистый детина с квадратной челюстью и ослепительной улыбкой на все тридцать два зуба, любое из колец охраны монарха, папы или епископа задергается. Слишком уж инороден будет хронопутешественник в этой серой, измученной и грязной толпе.

– А что если нам придется общаться? – наконец озвучил он мысль, которая не давала ему покоя последние дни. – Ты подойдешь, тебя спросят, и что дальше? Фиаско, провал. Если на костре не сожгут, то за шпиона примут.

– Нас могут опередить, – вновь жалобно повторил Солодов. – Придется общаться – пообщаемся. Всегда можно прикинуться больным, немым или умственно отсталым. Мычи себе да слюну пускай, прокатит. Но если наш вариант уже играет другая команда, узнаем мы об этом в самом финале.

– Не могут нас опередить, Леха. Тут слишком много обстоятельств, играющих нам на руку.

– Например? – заинтересовался Солодов.

– Нужно быть в теме, Леша. Немного истории, чуть везения и куча денег. Все это в сумме дает мне право говорить, что никто против нас не копает. Попробуй, найди еще двух таких придурков, как мы, способных бросить на кон четыре миллиона ради идеи, которая может и не сработать.

– Но какой идеи! – Алексей блаженно зажмурился и откинулся на спинку сиденья. – Это же мечта, братишка. Батистовые портянки, крем Марго, новые вставные зубы и тонна кефира.

– Дурак, – отмахнулся Прокопенко. – Те парни плохо кончили.

– Какие те?

– Ну, те, кого ты цитируешь. Один умер от сердечного приступа, второй почти с ума сошел и остался на мели, а третьему перерезали горло опасной бритвой. Не цитируй больше Ильфа и Петрова. Удачу отпугнешь.

– Удача, удача, везде и всюду удача. – Закрыв стекло, Алексей поднял воротник и, зябко поежившись, щелкнул вытертым от времени выключателем печки. – А ты не думал, что это наша судьба?