Проект особого значения - [26]
Встала, сунув чашку в посудомойку, ушла.
Петров рухнул в койку: уснуть, провалиться в небытие, не помнить. Не получалось. Память-садист прокручивала кино. Берег океана: «Как твое имя, русалка?» Скользящий над водой акулий плавник: «Ксения! Ксения!» – бессильные удары кулаками по воде. Другой плавник, стеклянный, уносящий его любовь из жизни в смерть. Воскрешение: «У меня ускоренная регенерация».
Это было его жизнью, его эмоциями, его чувствами. Не забыть. Не выплеснуть из памяти. А она? Какие эмоции у симбиота? Какие чувства? Она просто обманула его черт знает с какой нечеловеческой целью. Но наваждение закончилось. Теперь он вернется домой, снова начнет работать. У него есть цель. Почему какому-то симбиоту досталось сокровище, которое должно принадлежать человечеству? Где справедливость? Но ничего, он это исправит. Ген бессмертия все же существует. Теперь он знает. Не предполагает, не догадывается – знает. И он заставит этот чертов ген работать на благо человека.
А Сашке он скажет: классно оттопырился, всего аж перетряхнуло.
Ночь за ночью Гена ворочался в койке. Сон болтался где-то по своим делам, к Петрову заглядывать отказывался. Зато память не дремала. Теребила и пинала уставший мозг, гоняла по нему мысли, те роились осами, жалили безжалостно. Сон, все же вспомнив о своих обязанностях, возвращался под утро, принимался за работу: накрывал, успокаивал. Прогонял мысли, но оставлял воспоминания.
Дрима, столица Дионы: они с Ксенией, именно с Ксенией, а не каким-то там бесполым симбиотом, сидят за столиком в кафе на набережной. Столиков полно, и за каждым люди, разговаривают, смеются, чужие реплики и смех звенят в ушах. Сидеть вот так: среди толпы оставаясь вдвоем – счастье.
Крохотная туркапсула на островке: утренние купания, рука Ксении у него на плече: «Мне ни разу не удалось обогнать тебя. Где ты научился так плавать?» Улыбка, лучезарная изумрудность глаз – они светятся любовью. Утонуть в ее взгляде – счастье.
Только что мертвая, она, шевельнувшись, поднимается на четвереньки. Острый угол окровавленного стекла выскальзывает из спины. Он падает рядом, ловит ее еще потусторонний мутный взгляд. Видеть в нем узнавание – счастье.
Потом за стенами просыпается лес, птичьим гомоном гонит сон прочь. Тот уходит, унося счастье с собой.
«Каким образом в ней сочетаются три организма? Какой механизм включает метаморфоз? И главное, где и как произошел сбой в ее геноме? Найти этот волшебный ген, вычленить, понять, повторить…» – когда он мысленно дошел до вскрытия, до анализа органов и скрининга, его едва не стошнило от отвращения. От отвращения к самому себе.
– Геныч, ты спятил, – сказал кто-то внутри черепа, – она, может, и гомункул, но ты-то человек. Нет? Ты же любил ее. Спал с ней. Гладил теплую кожу. С восторгом тонул в ее ласках, отдавался горячим объятиям. Ты препарируешь ее?
Альтер эго не вытряхнешь, как камушек из ботинка. Поспорить, все же, попытался:
– Я работаю на благо человека…
Внутри головы хохотнуло:
– Какого человека? Абстрактного? А Ксения – живая, настоящая. И тебе какая разница, что и как у нее внутри? Где сердце, где легкие?
– Она обманула меня, – гнул Геныч свою линию. – Прикинулась влюбленной.
Альтер эго уже притоптывал ногой от смеха:
– Прикинулась? Она спасла тебе жизнь. Первый раз, просто пролетая мимо. Летела себе над водой, никого не трогала. А тут ты, жалкая креветка, и термодон с людоедской улыбкой. Она ведь не раздумывала: нырнула и в пузо термодону. Тебя, утопленника, вытащила и откачала. Очень человечно, между прочим.
– Ну и что? Так всякий должен поступать.
– Всякий кто? Человек! А ты заладил: гомункул, искусственный организм, особь. Даже имя ее произнести не хочешь, – альтер эго постучал изнутри по черепушке. – Слышишь меня, гуманист хренов? Она – человек. Устроена не так, как ты? А ты был влюблен в линию ее кишечника, в точеную форму печени? Тебя ее селезенка возбуждала?
– Нет, конечно, я…
Но сидевший позади глаз не слушал:
– И второй раз тебя, придурка, спасла. Яблочек ему захотелось. Сожрал у бедных дикарей их планету. Не перекинься она, глядишь, слопали бы ученого, как яблочко моченое.
Действительно, какая разница, кто откуда вылез: из естественных человечьих отверстий или из пробирки, чашки Петри, инкубационной камеры. И что такое человек нынче? Человек, перекраивающий свой собственный геном. Меняющий в себе, как в конструкторе, одни кубики на другие. А еще те, кто ничего не хочет менять. Одни отторгают других, неправильных, не таких, как они сами. Это же самая обычная ксенофобия. Петров грустно усмехнулся: «Ксенофобия. Боязнь Ксении». Он больше не боится. Он любит. И останется с ней здесь, на этой яблочной планете. Пока не умрет. У него еще двадцать лет в запасе. А человечество пусть само разбирается, нужен ли ему пресловутый ген бессмертия или нет.
Завтра утром он пойдет к Джо и попросит у Ксении прощения. Она простит. В ту ночь Петров впервые заснул быстро.
Утром он помчался на космодром. Выскочить на площадку к округлому боку Джо и закричать: «Эй, жестянка! Открывай! Я хочу видеть свою любимую!»
Огромная тарелка спекшейся до блеска почвы, пуста. Петров прошел по краю, заглянул за деревья, будто Джо мог спрятаться в лесу. Посмотрел в небо. Она улетела. Укрылась где-то, пока он не покинет планету. Она вернется. Как она удивится, найдя его здесь. А он обнимет ее и шепнет в самое ушко: «Я люблю тебя, Ксения». До сих пор как-то сказать не получилось. Зря.
Империя людей постепенно проигрывает войну. С помощью новых технологий имперцы обнаруживают на расстоянии в миллионы световых лет еще одну цивилизацию людей. Она отстает от Империи в развитии, но тоже ведет войну за существование. Имперцы видят шанс в объединении, но чтобы добраться до потенциальных союзников, нужен портал, состоящий из пары ворот. Бригадный генерал Дин, получивший лучевое поражение в бою, уже готовится к смерти, когда ему предлагают перенос через бездну пространства в тело смертельно больного подростка, находящегося в коме.
У Империи много внешних и внутренних проблем. Император непогрешим и всегда прав. Но и над ним есть сила, способная заставить его действовать в строгих рамках. И эти рамки не позволяют Империи вступать в контакт со слаборазвитыми цивилизациями, пока те не достигнут определенного уровня. Но что делать, если восьми миллиардам людей на окраинной планете, едва-едва начинающим осваивать космос, угрожает быстрое и гарантированное уничтожение? Можно просто принести их в жертву и забыть, ибо закон есть закон. Но если очень захотеть, в любом законе можно найти хотя бы узкую щель, в которую можно протиснуть пару-тройку сотен боевых кораблей.
Окраинная колония, в которой родился и вырос Рич, когда-то была частью цивилизации, контролировавшей многие десятки звездных систем. Теперь она отброшена на сотни лет в прошлое внезапно вспыхнувшей войной с Роем – непонятным и жестоким врагом, пришедшим из глубин космоса. За пятьдесят лет до рождения Рича Рой нанес по его планете орбитальный удар и высадил на поверхность десант. Захватить столичный мегаполис враг так и не смог, но это стало единственным успехом людей. Остатки роботизированных отрядов противника укрылись в руинах промзоны, вплотную подступающих к развалинам города, и до сих пор совершают оттуда неожиданные вылазки.
Новая жизнь бригадного генерала Дина продолжается. Теперь он курсант Игорь Лавров, сумевший победить смертельную болезнь, поступить в военное училище планетарного десанта и выжить в бою на оккупированной врагом планете. Пока он все так же далек от выполнения задачи, поставленной ему командованием еще в прошлой жизни, но последовательно движется к цели, несмотря на встающие на его пути интриги, подковерные игры и масштабное наступление чужих, грозящее уничтожить Земную Федерацию гораздо раньше, чем Дин сможет выполнить задачу.
Атака Роя отбита, но очень дорогой ценой. Погиб тяжелый крейсер Федерации, много лет служивший гарантом безопасности колонии на Бригане-3. Армия и жители города понесли тяжелые потери, инфраструктура мегаполиса сильно повреждена, а на окраинах зреет бунт. На благодарность властей города за спасение воспитанников интерната Ричу рассчитывать не приходится. У них свои игры, и бывший беспризорник им глубоко не интересен. И все же роль Рича в отражении вылазки Роя не остается незамеченной. Слишком много в его легенде нестыковок, и кое-кто наверху уже начинает догадываться, что в руки к подростку из трущоб попало нечто, способное сильно повлиять на весь расклад сил в колонии.
Колонии удалось избежать уничтожения, но связь с Федерацией потеряна, а конкурирующие группировки правящих элит единственного мегаполиса планеты преследуют исключительно собственные интересы. Рой отступил из системы Бриганы, но Рич уверен, что это ненадолго. Враг не оставит в покое планету, на которой потерпел унизительное поражение. Вот только Рич всё еще не имеет достаточного политического веса, а те, у кого он есть полностью сосредоточились на борьбе за власть над разрушенным городом, считая, что раз анклав Роя на планете практически уничтожен, то всё худшее позади, и теперь самое время азартно делить плоды чужой победы.
«Смерть. Мы должны сказать спасибо Криофонду, что забыли значение этого слова. Смерть — так наши предки называли заморозку без возможности разморозки. Сон, от которого нет пробуждения. В начале третьего тысячелетия победа над болезнями и смертью считалась одной из главных целей науки. На рубеже XXI–XXII веков эта цель была достигнута. Мы получили пренебрежимое старение и частоту несчастных случаев в рамках статистической погрешности. Но эффект этого великого открытия оказался неожиданным…» Победитель специальной номинации «Особое мнение» на НФ-конкурсе «Будущее время» 2018 г.
«…Каждый наш вздох, каждое наше слово, всё, что мы видели и к чему прикасались, всё, что мы любили и чем гордились, — всё будет сохранено для наших детей и внуков. Больше никто не будет забыт и не уйдёт навсегда — разве не это люди называют бессмертием? Наше громадное счастье и великая ответственность — знать, что теперь каждое мгновение нашей жизни будет предоставлено на суд потомкам…» Рассказ победил в НФ-конкурсе «Будущее время» (2018 г.).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
…Европа 1937. Герцог Виндзорский планирует визит в Германию. В Рейхе назревает конфликт между Гиммлером и высшими чинами Вермахта. Отельный воришка Хорст Локенштейн по прозвищу Локи надеется вытащить бриллианты из сейфа, но ему делают предложение, от которого нельзя отказаться. Надеешься выжить – представь, что ты король. Леди Палладии Сомерсет осталось жить не больше года, ей надо успеть многое. Главное – выполнить поручение дядюшки Винни. Без остановок, без пощады, без раскаяния. Как подобает солдату Его Величества. Британский лев на охоте, смертоносные снаряды в подвале, пуля в затылок.
…Европа 1937 год. Муссолини мечтает о Великой Латинской Империи. Рейх продолжает сотрудничать с государством Клеменцией и осваивает новые технологии. Диверсант Николас Таубе очень любит летать, а еще мечтает отомстить за отца, репрессированного красного командира. Он лучший из лучших, и ему намекают, что такой шанс скоро представится. Следующая командировка – в Россию. Сценарист Алессандро Скалетта ди Руффо отправляется в ссылку в Матеру. Ему предстоит освоиться в пещерном городе, где еще живы старинные традиции, предрассудки и призраки, и завершить начатый сценарий. Двое танцуют танго под облаками, шелестят шаги женщины в белом, отступать поздно.