Проект «Ненормандия», или Эффект критической массы попаданцев - [4]
Крайк, повторив выдох Аленко, быстро приткнулся к неровному строю. Шепард невольно поморщился — тоже, блин, вояки.
— Найлус, вы уверены, что не против подчиняться приказам капитана? — с сомнением уточнил Адерсон.
— Все в порядке, капитан, — усмехнулся тот. — Чем меньше раздрая в приказах — тем лучше пройдет миссия. А ваши бойцы привыкли ходить под командованием Шепарда.
— Капитан, — заговорил Джокер. — Заходим на точку один. Здесь кто-то нехило поработал... Высаживаем группу или поищем место получше?
— Вы знаете правила, Джокер, — проворчал Андерсон. — Не стоит полностью садить корабль рядом с противником. Найдите какой-нибудь обрыв.
Шепард возникать не стал — пока все шло по плану. Нужно еще вытащить Эшли, и лучше для этого высадиться там, откуда дорога знакома. И следить за Лироем.
Найлус демонстративно проверил оружие.
— Заходим на точку два, — комментировал Джокер. — Открываю люк. Ни пуха ни пера, капитан.
— Идите к черту, — выдохнул Шепард, выбегая по пандусу. Рявкнул, сам не успев понять, зачем. — От машины!
Впрочем, когда "Нормандия" устремилась вверх, понял — зачем. Останься они на месте, были бы попросту сдуты под обрыв, не говоря уж про шум движков.
Рассыпавшиеся бойцы снова стянулись к коммандеру.
— Дженкинс, Аленко — идете вторыми номерами. Я и Найлус впереди.
Короткая пробежка, и Дженкинс с воплем:
— Капитан! Осторожно! — рванул вперед, на бегу целясь между камней.
С нарастающим воем движков из-за скал вынырнули знакомые летучие боты. Масс-импульсы разнесли вдребезги выставленный перед отрядом "барьер" Аленко, но завязли в кинетике, а шанса на второй залп роботам не дал шквальный огонь трех винтовок разом.
Шепард, облегченно вздохнув, привалился к скале. На первый раз отмахались.
— Итак, — констатировал Найлус. — Вы знали. Заранее.
— Что знал? — изобразил дурачка Дженкинс.
— Как сказал мне Джокер, — хохотнул лейтенант. — Поздно, капрал. Уже спалились. Когда успели "попасть".
— Утром, — ошалело отозвался тот. — А что, и вы тоже?
— Причем все, — кивнул Шепард. — Что вам на корабле-то не сиделось, раз уж в курсе?
— Ну, я ведь не знал, что вы знали, — вздохнул Дженкинс. — И боялся, что, если останусь, влипнет кто-нибудь из вас.
— Порядочный добрый, — прокомментировал Найлус. — Типичный паладин. Что дальше, капитан?
— А дальше — вперед и быстро. Уильямс ждет.
Снова перебежка. Перестрелка с дронами по отработанному сценарию. И еще раз.
Эшли выскочила внезапно. На ходу отстрелялась от дронов. Не вставая, укатилась в укрытие. Выдернула из-за спины винтовку. И ясно простонала:
— Шепард, скотина, ну где тебя носит?
Сержант смотрела на гетов, потому и не видела замершую зондеркоманду.
— Не ржать! Стрелять! — скомандовал Шепард, сам едва в силах выполнять свой же приказ. Нет, ну это уже какой-то бред. Сплошные попаданцы. Кто следующий? Сарен, что ли?
Уильямс оглянулась на треск очередей и в изумлении уставилась на явно несюжетную банду. Но тут же взяла себя в руки, поддержала истребление машин. Подошедшего коммандера приветствовала уже вполне спокойно, хоть и косилась на отряд:
— Сэр! Сержант Уильямс, двести двенадцатый...
— Я в курсе, Эш, — с усмешкой перебил тот. — Мы все в курсе.
Переждал выражение "я в шоке" на лице сержанта. И, только открыл рот, чтобы задать дежурный вопрос "давно ли с нами", как оказался буквально атакован гневной тирадой:
— Значит, пока вы там на теплой "Нормандии" отдыхали, меня закинуло прямо к прибытию Властелина! Да я с тех пор только и делаю, что дерусь! Весь взвод там остался! Где справедливость, а?
— Уж точно не в МЭ, — холодно прервал Найлус. — Ее здесь по определению не бывает.
— Вы все сказали? — кротко поинтересовался коммандер.
— Да, — выдохнула Эшли, видимо, на обе фразы разом.
— Тогда быстро обыскиваем ящики, и вперед. Может, успеем поймать Артериуса.
Разумеется, лейтенанту снова пришлось помогать натягивать новенькую броню "Скорпион".
— И не смотрите на меня так, — огрызнулся Аленко на молчаливый укор начальства. — Я вообще кабинетный крыс по жизни. Впрочем, даже мне интересно — откуда в чистом поле ящики с оружием?
— Это пункт снабжения, лейтенант, — отозвалась Эшли. — Как раз на случай таких вот... внезапностей. Учите Устав.
— Когда это вы его выучить успели? — фыркнул тот.
— Как раз, когда "попала". Сидела, читала интересную книжку, пока не дошло, где я. И кто я.
— Сочувствую, — искренне вздохнул Дженкинс. — Действительно, вот уж вы попали, так попали. Успели хоть своих предупредить?
— Успела. Они даже поверили — как раз связь с патрулем сорвалась, все и так ожидали пакости. Только толку...
— Так, ладно, — прервал Шепард светскую беседу. — Чем скорее мы дорвемся до космопорта, тем меньше времени будет у Сарена. Только без фанатизма — перезагрузок тут нет.
Крайк с кровожадной ухмылкой покачал дробовиком.
— Надеюсь, он не успеет смыться.
Дальше отряд продвигался в стиле бульдозера — не слишком торопясь, но неотвратимо.
Снесли заслон гетов. Полюбовались на ходу на протеанские руины. Впечатлились. Снесли заслон хасков. Пообщались с археологами, которых на этот раз спаслось гораздо больше — оба домика были забиты до отказа. Эшли немного расслабилась, поняв, что от ее предупреждения вышла польза. Снесли заслон гетов и хасков.
Как стать гением и создавать шедевры? Легко, если встретить двух муз, поцелуй которых дарует талант и жажду творить. Именно это и произошло с главной героиней Лизой, приехавшей в Берлин спасаться от осенней хандры и жизненных неурядиц. Едва обретя себя и любимое дело, она попадается в ловушку легких денег, попытка выбраться из которой чуть не стоит ей жизни. Но когда твои друзья – волшебники, у зла нет ни малейшего шанса на победу. Книга содержит нецензурную брань.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Абстрактно-сюрреалистическая поэзия. Поиск и отражение образов. Голые эмоции. Содержит нецензурную брань.
Как много мы забываем в череде дней, все эмоции просто затираются и становятся тусклыми. Великое искусство — помнить всё самое лучшее в своей жизни и отпускать печальное. Именно о моих воспоминаниях этот сборник. Лично я могу восстановить по нему линию жизни. Предлагаю Вам окунуться в мой мир ненадолго и взглянуть по сторонам моими глазами.