Проект «Мегаполис» - [37]

— Не надо лучше, надо — как надо, — отозвался Герман.

Он даже сиял, глядя на афишу. А Сергея не оставляло чувство, что все это хитроумная мистификация, что Герман продолжает дурить и его, и всех остальных. Но афиша, реальный лист бумаги — вот он, лежал перед ним. И где-то, возможно, на стенах домов. Фантасмагория, вызванная к жизни демоническим собеседником Днищева, втягивала его в свое действо, напоминающее театр абсурда. Сергей не сомневался, что цирк-шапито лишь прикрытие, ширма, которая отвлекает внимание, а за ней прячется нечто иное.

— Будет еще фейерверк и бесплатная раздача шоколадных конфет, — пообещал Герман, внимательно следя за лицом Сергея.

Тот вытер об афишу испачканные креветками пальцы.

— А совокупление слонов не предвидится? Жаль. Я бы пришел посмотреть.

— Ты и так там будешь.

— В качестве кого?

— Вот этого, — и Герман постучал по бумаге, где была изображена клоунская морда. — «Приветик, я — Серж-Сержик!»

— Не смешно.

— Какие уж тут шутки!

— А Герман Гауф — это конечно же ты?

— Я, — горделиво приосанился розовощекий собеседник, а глаза его вновь поползли в разные стороны. — Моя магия уникальна, такой еще не знал весь мир.

— А все эти артисты — Джангиры Джангировы, Митуты, танцующие зайцы и отрезанные яйца деда Мазая, говорящие гимнастки — кто они, где ты их набрал?

— С бору по сосенке, — уклончиво отозвался Герман. Он был как улитка: то высунет голову, то опять спрячется в своей раковине. — Тебя это меньше всего должно волновать.

— Но я же член труппы как-никак. Клоун высочайшего класса. Мне с кем попало выступать не резон.

— А тебе и не придется выступать, — успокоил его Герман. — Вернее, твой номер — десятый. Все возьму на себя я. Потому что весь фокус — в моей магии.

«Тоже мне волшебник Изумрудного города, Гудвин хренов, — подумал Сергей. — Нагородил целый огород, напустил тумана. Еще и Федоську несчастного приплел сюда…» Ему надоело ломать голову над загадками Германа. Он даже плюнул креветочным панцирем на афишу. Его сейчас больше занимали Рендаль и предстоящая работа в Агропромбанке. А цирк-шапито можно оставить на закуску. До двадцать второго еще восемь дней.

— Ладно, Герман, пойду-ка я домой, — сказал Сергей и поднялся. — Примерю перед зеркалом клоунский колпак, покорчу рожи. Такая сгодится? — и он жутко осклабился, высунув набок язык.

— Сгодится, — снисходительно согласился шеф-распорядитель новоявленного цирка-шапито. — У тебя определенно есть шутовской талант. Это я еще при первой встрече заметил. Ты тогда врал, что служил в морской пехоте и умеешь стрелять из любого вида оружия.

— Так оно и есть, — ответил Сергей. — Хочешь сменить мое амплуа на русского Вильгельма Телля?

— Там поглядим, — ответил Герман. — Готовься, скоро увидимся.

Днищеву на миг показалось, что это не человек, а фантом, расплывающийся в сигаретном дыму. Еще мгновение — и он окончательно растает, оставив после себя лужицу едкой жидкости на стуле, в которой будут поблескивать фиолетовые зрачки. Или он действительно обладает какой-то магией, способен воздействовать на человеческую психику? Нет, вряд ли. Просто в «Игларе» слишком душно и дымно. Сергей «не заметил» протянутую руку, кивнул головой и выбрался на свежий воздух.

По улице Гнедича Сергей шел осторожно, держась ближе к проезжей части, чтобы в случае чего рвануть на другую сторону. Мишки-валютчика с его хлопцами нигде не было. Но Сергей знал: самое лучшее место для засады — подъезд или лестничная клетка на этаже. Там дверца ловушки может захлопнуться. Вспомнились дурацкие стишки: «Взрослые и дети, полезайте в наши сети…» Да уж влезли по самые уши, все население России, от мала до велика. Теперь никак не выпутаться. А рыболовы сидят на солнышке, свесив копыта в Тихий и Атлантический океаны, и знай себе ловят русские души на разные заграничные приманки. Вот и Герман своей рыбкой полакомиться хочет. Скоро обмелеет великая река, омертвеет, и будут в ней плавать лишь дырявые башмаки от «Салиты» и датские консервные банки, в которые даже доги не заглядывают.

На всякий случай Сергей подобрал сучковатую палку и вошел в подъезд. Там было пусто. Он вызвал лифт, но нажал кнопку не на восьмой, а на десятый этаж. Потом начал медленно спускаться вниз. Все было тихо, но эта тишина и не понравилась Днищеву. Он затаился, уловив какие-то шорохи, словно кто-то от нетерпения сделал неловкое движение. Сергей покрепче сжал свой деревянный «инструмент». Бесшумно ступая, он достиг девятого этажа, и в это время ему под ноги метнулся черный комок, выскочивший из-за мусоропровода. Подняв усатую мордочку, котенок повис на штанине, затем отпрыгнул в сторону и оглянулся, словно приглашая Сергея поиграть.

— Ах ты, разбойник! — сказал Сергей и присел на корточки. — Засаду на меня устроил? Чей же ты такой воинственный?

«Мммыр-р!..» — оторвался котенок, доверчиво шагнув к Днищеву.

У него было белое пятнышко на лбу и еще одно такое же на задней лапке, а сам он походил на ожившую чернильную кляксу.

— Ясно. Подкидыш.

«Мяу», — подтвердил словоохотливый кот.

— Тогда пошли со мной, — Сергей поманил его пальцем, и тот послушно запрыгал за ним следом. «Ему бы в цирке-шапито выступать, у Германа», — подумал Днищев, отпирая ключом дверь. В квартире пахло женскими духами, а из комнаты раздавались веселые голоса. Видно, Савва начал формировать свой контингент для отправки в Каир. Русский женский батальон должен был завоевать Египет, чего не сумели сделать железные дивизии генерала Роммеля. Сергей отнес котенка на кухню и поставил перед ним миску с молоком.