Проект: Клон Гитлера - [32]

Когда Майэр впервые увидел знаменитого лётчика, тот уже мало напоминал свои фотопортреты военных лет. Перед ним предстал сильно располневший человек с замедленными вальяжными движениями и пухлым розовощёким лицом. Однажды в качестве благодарности за оказываемые услуги Геринг пригласил своего поставщика «марафета» на сборище членов своей партии, где представил его, в том числе, и Гиммлеру, как «полезного человека по части всяческих снадобий». В то время некогда примерный семьянин и скромник Гиммлер уже имел достаточно возможностей, чтобы без меры вкушать самые изысканные блюда, которые предлагает жизнь человеку с туго набитым кошельком. К его услугам были самые шикарные рестораны и самые дорогие проститутки Берлина, и нужно было иметь просто железный желудок и половой аппетит Казановы, чтобы в полной мере вкушать все доступные наслаждения. Так что впоследствии Гиммлер тоже стал изредка наведываться к полезному аптекарю за специально приготовляемыми для него составами, увеличивающими сексуальную потенцию.

В один из таких визитов Майэр в качестве похвальбы показал Гиммлеру старый номер «Невского времени», где рассказывалось о том самом оживлении и роли, которую в этом деле сыграл скромный служащий морга.

— Вы действительно знаете, как можно вернуть жизнь мёртвому человеку? — очень серьёзно спросил впечатлённый прочитанным Гиммлер, недоверчиво поблёскивая стёклами пенсне.

— Если бы у меня было достаточно денег, то через десять, максимум пятнадцать лет я специально для вас провёл эксперимент с возвращением к жизни замёрзшего человека после двадцати дней комы — это было произнесено с видом грустной шутки и одновременно это был очевидный блеф. Алекс пошёл на него, чтобы произвести впечатление на человека, который мог извлечь его из небытия крайней нужды и отчаяния. И это сработало! Вот только люди, с которыми он затеял опасную игру, никогда ничего не забывали и обязательно в своё время требовали расплаты по старым долгам. Именно об этом думал Алекс Майэр в последние дни августа 1939 года.

Была зима 1940 года. Уже пала Польша, впереди было триумфальное вторжение немецких войск в Норвегию и во Францию. Вожди Третьего Рейха были преисполнены собственного величия, и горе было тому, кто обещал им райские дары, но не смог выполнить обещанного. Этим вечером двенадцать сотрудников Института по изучению и сохранению нордической расы, в числе которых была и Софья Шорт, посадили в автобус и привезли в концлагерь Дахау. Для них уже была приготовлена отдельная скамья на трибуне для важных гостей. Чуть в стороне в удобных креслах расположились эсесовские генералы во главе с самим Гиммлером. Софья видела его впервые так близко. Гиммлер произвёл на неё впечатление школьного учителя начальных классов. У него была самая банальная внешность: одутловатое неинтересное лицо, сонные глаза и только бескровная нитка очень тонких губ под короткими щёточками усиков могла выдать его природу прирождённого палача.

На ледяном ветру эти господа согревались горячим кофе с коньяком и прятали раскрасневшиеся на 30-градусном морозе лица в меховые воротники своих дорогих шинелей. Неожиданно для Софьи и её коллег на огромный плац перед трибуной рослые парни в чёрной форме частыми ударами коротких дубинок выгнали абсолютно голого человека. Его тут же начали под громкий хохот экзекуторов гонять на площадке и поливать из брандспойта мощной струей ледяной воды. Этот был несчастный Майэр! Мучения его продолжались долго. Только когда человек на плацу превратился в неподвижный кусок льда, к нему подпустили лагерного врача. Тот деловито констатировал смерть и сделал какой-то знак рукой в сторону трибуны. После этого к сотрудникам казнённого подошёл один из штаб-офицеров Гиммлера и потребовал, чтобы ровно через двадцать дней, как его шефу и было обещано, рейхсмаршалу продемонстрировали данного человека оживлённым.

— У моего шефа ангельское терпение, но всему есть предел. Если вы занимаетесь научными поисками, то это совсем не означает, что вам будет позволено искать вечно и сосать из государства деньги. Виновные в нарушении сроков выполнения правительственного задания будут наказаны.

Вскоре выяснилось, что последней каплей, после которой терпение Гиммлера лопнуло, и было принято решение покарать неоправдавшего высокого доверия учёного, стал отказ Майэра проводить варварские эксперименты на людях — заключённых в концлагерь польских военнопленных. В ответ на письмо Гиммлера следующего содержания: «Я с сожалением вынужден признать, что у нас до сих пор не было проведено никаких опытов на человеческом материале из-за их опасности и отсутствия добровольцев. В связи с этим я предлагаю создать филиал вашего института в концлагере Дахау для ускорения работ по созданию препарата „Политрол“. Ваш Генрих» Майэр ответил самоубийственным отказом: «Мой дорогой рейхсфюрер, я не считаю себя достаточно чёрствым человеком для такого рода опытов; для меня довольно трудно работать даже с собаками, которые жалобно смотрят на вас и кажется, имеют душу. Искренне ваш Алекс Майэр».

Когда через двадцать дней Гиммлеру доложили, что эксперимент с оживлением профессора Майэра не удался, он на секунду оторвался от какого-то документа, и раздражённо прокомментировал: