Проект Х - [58]

— Ладно, все, я спокоен. Объясняй, тока не тяни, а то и тебе достанется, обещаю!

— Степан углядел, что ты с Дунькой шашни крутишь и не стерпел. Он быка валил одним ударом, а тут… — мужик растерянно замолчал, снова впав в ступор от несовместимо-стремительной расправы над таким авторитетным в кулачных драках корешем.

— Чего тогда подло так напал, ась? Убивец бычачий? Ладно, на хрен его. Не хочу о гниду мараться. Дык, до встречи.

И развернувшись, потопал дальше. Вот тебе и вся любовь, лихо, это ведь она спецом меня подставила, только зачем? Надеялась, что этот бык меня оприходует или на меня ставку делала, а, все равно. Негромкий оклик заставил обернуться. Авдотья раскрасневшись от бега, стояла рядом. А хороша, чертовка! Ох, и хороша! Ну, нельзя не признать!

— Чего бежишь? Или еще женихов надо оконтузить?

— Я хотела сказать… Слава, ты прости меня… — сбивчиво начала она, — Степан проходу не давал, измучил совсем, а ты сильный, смелый… я отплачу… — на глазах чуть не слезы, девки воду лить вообще горазды, только меня этим не проймешь… почти…

— И чего ты хочешь сказать-то? Мол, не любишь и все такое? — Девушка склонила голову, не отрицает, значит, так и есть, елки. — Заплатит она… Чем интересно знать? И кто же счастливый избранник?

— Он хороший, добрый, тоже из ваших — русский. Только со Степаном не совладать ему, убил бы его ирод окаянный!

— И что теперь? Думаешь, коли морду ему начистил и яйца отшиб, тихим аки голубь станет?

— Тебя бояться будет, не тронет, а потом и отступится совсем. Уж тогда мы с Глебушкой… ой… — проговорилась птаха. Глеб какой-то. Ну и что мне с того?

— Да плевать мне на него, Глеб там или Онуфрий. Ладно, беги уже, вечером приду, опять подсядешь и дефиле устроишь в мою честь, поняла? Я эстет. Мне красота нравится. А лезть к тебе не стану, не боись. Все, вали в харчевню, клиенты заждались, поди. — Развернул красотку и, подтолкнув в мягкое место, придал ей легкого ускорения.

Дела… Вот так и крути амуры… хорошо, что не стрельнули сразу, а то ведь и не увернулся бы… а если б приложил этот быкобивец меня в башку? Елки, здоровый гад… Убил бы, наверняка или покалечил. Запоздалый страх окатил холодом. Вот жизнь пошла, вся наперекосяк…

Так, теперь в молодечную к Курбаши. Махнув рукой уже, считай, старым знакомцам — караульным, прошел дальше, к слову, а где тот болван, который ночью приперся в тюрягу? Неужто еще не оклемался? Ладно, все потом. Добравшись до конторы, нашел вход в отрядную казарму — капитальное одноэтажное здание с узкими зарешеченными бойницами вместо окон, крытой листовым железом крышей и массивным полуподвалом — и дернул тяжелую дверь. Внутри обнаружился тамбур и опять лестница, только не вверх, а вниз. Любопытно, это они что в подвале живут? Наверху приоткрылось небольшое оконце, и оттуда донесся голос.

— Кто такой, зачем явился?

Захотелось сморозить какую-нибудь ответку, но сдержался.

— Новый помощник Шерифа, Ертаров. Буду у Курбаши в десятке. Вот, видишь значок?

— Ясно, слышал про тебя. Проходи, не заблудишься. — Глухо лязгнул металл, и внизу приоткрылась еще одна дверь.

Незримый глас оказался прав. За этой бронедверью обнаружился единственный короткий и крутой подъем — лестница, а наверху уже ждал теперь уже вполне видимый караульный. Молодой, крепкий парень довольно длинными густо вьющимися русыми волосами, перехваченными пятнисто-зеленой лентой лет двадцати с небольшим. В отличном камуфляже, разгрузке и при оружии — прямо Рэмбо, часть первая.

— Славка.

— Егор.

Ритуальный обмен рукопожатиями, взаимно оценивающие взгляды. А парняга даже чуток меня пониже, хотя точно вымахал под метр восемьдесят, гвардеец. Причесон его мне пришелся по нраву, хорошо, что у них тут порядки такие — не забривают на лысо, армейские распорядки никогда не были пределом моих мечтаний.

— Ты, Славка, проходи по коридору, наш десяток сегодня дежурный, а Курбаши в оружейке сейчас всего скорее.

— Стоп, так ты в его группе? То есть мы вместе теперь будем воевать?

— Ага, но только воевать особо не приходится. Больше патрули да дежурства. Ты в молодечной жить собираешься или в городе угол снимать станешь?

— Пока здесь хочу перекантоваться, а там посмотрю.

— Правильно, я вот поселился тут и не жалею. Потом еще поговорим, мне на пост надо.

— Тогда до встречи, Егор.

Полутемный коридор вывел меня в обширную, разделенную на сектора деревянными перегородками казарму. Ряды аккуратно застеленных одноэтажных коек, оружейные пирамиды, шкафы для вещей, личные рундуки — колоритный момент, не тумбочки, а настоящие, окованные металлом сундучки. Забранные решеткой окна расположены так, чтобы с улицы ничего нельзя было просматривать, да, у ребят натуральная крепость… И пусто. Людей не видать. Наверно все в оружейке, как Егор сказал? Осмотревшись, заметил несколько дверей. За первой обнаружилась столовая, сейчас пустая. Так, а что за второй? Толкнув ее, увидел широкий стол с разложенными на нем разнообразными стволами. Вокруг сидели около десятка крепких парней. Во главе стола — лицом к входу, располагался восточной внешности мужик, с коротко стриженной круглой головой, высокими скулами и чуть горбатым носом. Его карие глаза сразу же уперлись в меня, с непроницаемым выражением тщательно и словно равнодушно рассматривая, и, решая, чего я стою, как боец и человек. Натуральный азият. Мне он понравился, сразу видно мужик основательный и подраться не дурак. Споемся.