Проект Атман - [91]

На этой стадии ты не должен ужасаться перед божественным синим светом, который появится сияющим, блистательным и великолепным, и не должен пугаться его. Это свет Татхагаты, называемый Светом Мудрости Дхармадхату.

Не восхищайся тусклым белым светом дэвов. Не привязывайся к нему; не будь слабым. Если он привлечет тебя, ты будешь блуждать в местах пребывания дэвов и тебя затянет в колесо Шести Лок [110].

Суть в следующем: «Если ты испугаешься чистых излучений Мудрости и тебя привлечет нечистые огни Шести Лок [низших сфер], тогда ты обретешь тело в одной из Шести Лок и будешь страдать от несчастий сансары; и ты никогда не освободишься из Океана Сансары, где будешь вращаться снова и снова, и будешь вынужден изведать страдания» [110].

Но вот что здесь происходит: по сути дела, мы видим изначальную и первичную форму проекта Атман в его негативном и ограничивающем аспектах. На этой второй стадии (Чоньид) в осознании уже есть некого рода разграничение, какая‑то субъект — объектная двойственность, наложенная поверх изначальной Целостности и Единства состояния Дхармакайи в Чикхай. Так что теперь есть граница, а везде, где есть граница, появляется и проект Атман. Посредством Эроса и самозамыкания индивид иллюзорно расщепил свое собственное предельное и недвойственное Сознание на две основных части: 1) субъективную самость, которая теперь свидетельствует, и 2) объективное пространство озарений, которые являются объектом свидетельствования и созерцания (эти озарения, правда, имеют божественный характер, но они все равно «объективные и внешние»). В начале состояния Бардо — когда душа пребывала «на самом верху» — она была всем этим, а не наблюдала это со стороны. Она просто была Единственным, без всякого субъект — объектного расщепления, в том первичном состоянии Единства, которое раскрылось в Чикхай — бардо. Но теперь это Единственное расщепилось на субъективную самость, с одной стороны, и объективное пространство наблюдаемых событий, с другой. Теперь существуют граница, проект Атман, Эрос и Танатос. Все это врывается в существование с появлением первой Границы.

Поскольку душа теперь уже не является Всем, она впервые чувствует недостаточность, а, следовательно, и желание (Эрос). И единственным способом не страдать от такой недостаточности будет возвращение той Изначальной Единственности как Брахмана — Атмана. Поэтому в самой основе своего бытия душа желает этого состояния Единства, — меньшее ее не удовлетворит. Это — изначальное желание Атмана и телос Атмана. Данте ясно понимал это: «Желание совершенства есть то желание, которое всегда заставляет любое удовольствие выглядеть несовершенным, ведь в этой жизни нет радости или удовольствия достаточно большого, чтобы утолить жажду в нашей Душе» [352]. Даже Фрейд интуитивно знал об этом, хотя, что не удивительно, смешивал это со своими сексуальными наваждениями: «То, что кажется… неустанным побуждением к дальнейшему совершенству, легко может быть понято, как результат вытеснения инстинктов, на котором основывается все самое драгоценное в человеческой цивилизации. Вытесненный инстинкт [на самом деле, вытесненное сознание Атмана] никогда не перестает страстно стремиться [Эрос] к совершенному удовлетворению [ананда — блаженство], которое должно заключаться в повторении [сатори] изначального опыта удовлетворенности [сознание единства]. Никаких замещающих или реактивных образований и никаких сублимаций не будет достаточно, чтобы снять настойчивое напряжение вытесненного инстинкта» [139]. Это также cor irrequitum[68] св. Августина; и послание, содержащееся в Платоновском «Пире»: «Это становление одним вместо двух было самим выражением древнейшей потребности человечества. А причина в том, что человеческая природа изначально была Единой и мы были неким целым, желание же и поиск целого называется любовью».

Единственный способ, каким душа — теперь уже на тонкой стадии Чоньид Бардо — может вернуть себе это Единство, состоит в том, чтобы заново объединить субъективную самость с объективным и божественным пространством озарений, которые теперь каскадом проходят перед ней. И это как раз то, что рекомендуется в «Бардо Тхотрол»: «Если удастся понять, что все объективные феномены в таком сиянии есть не что иное, как эманации собственного Сознания, то в это лее мгновение узнавания будет обретена природа Будды». [110].

Однако заново соединить субъект и объект — означает умереть для субъекта или ослабить чрезмерную замкнутость сознания вокруг ощущения отдельной самости. И субъекта с его ощущением себя, как чего‑то отдельного, ужасает эта смерть, этот Танатос, эта Шунъята. Вот почему субъект так напуган божественными озарениями и так сильно боится воссоединения с Богом: оно для него означает смерть. Чистота сияния божественного света угрожает буквальной смертью и исчезновением, — это проявление Шивы и Шуньяты.

Значит именно здесь истоки той фундаментальной дилеммы, о которой я часто упоминал: великой движущей силой самости является стремление вновь обрести, вернуть себе изначальное Единство. Но действительное