Проект 1122 - [17]

С правой рукой все было в порядке, она пострадала меньше всего, но левая, издавая громкий скрежет, едва сгибалась. При достижении угла в девяносто градусов ее трясло, а встроенные приводы начинали призывно пищать. Информация о состоянии ног отсутствовала, поэтому, не теряя времени, Макс уперся правой рукой в останки грудной клетки какого-то дройда и попытался приподняться. Металл дройда под рукой Макса просел, а по корпусу пошла вибрация от неравномерной нагрузки. Издав скрежет, Макс сдвинулся с места, приподнявшись над поверхностью сантиметров на тридцать.

Переставив правую руку на уродливую голову дройда, он приподнялся еще немного. К третьей попытке уже присоединилась и левая рука. Выбрав самые выступающие места окружающей поверхности, Макс резко выпрямил обе руки и тут же с грохотом упал на спину.

Высоко над головой виднелась тонкая белая полоска. С потревоженных стен каньона то и дело продолжала осыпаться мелкая каменная крошка. Напоминая, замигал индикатор батареи и перед глазами появилась надпись – «Три часа, семь минут». Макса поставили перед фактом необходимости срочного ремонта или поиска другого источника питания.

Работать одной рукой было весьма не просто. За десять минут Максу удалось отстегнуть только две нагрудные броне-пластины. По одной из них проходила глубокая борозда, оставленная темным наконечником копья, которое, соскользнув, вошло между пластин в корпус Макса. Все попытки Макса рассмотреть полученные повреждения ни к чему не привели, а ремонт на ощупь в теле был невозможен.

– Что же делать… Должно быть какое-то решение… – напряженно думал Макс, осматриваясь по сторонам. Его взгляд остановился на оторванной голове старого дройда. Дотянувшись, он осторожно взяв ее и повернул к себе, рассматривая шесть маленьких оптических сенсоров, собранных пучком в центре лицевой пластины. В верхней части головы дройда прошла синяя полоса распознавания и уже через минуту побежали строки: «Технический дройд Р-12/1».

Положив трофей себе на колени, Макс отстегнул на левом запястье тонкую броне-пластину и вытянул жгут с десятком разъемов для подключения. Найдя заглушку на левой стороне найденной головы, он отодвинул ее и начал подбирать подходящий разъем. Седьмой по счету с легкостью вошел и, издав щелчок, зафиксировался, перед глазами появилась короткая надпись – «Диагностика».

Прошло еще минут пять, прежде чем оптические сенсоры с приятным шуршанием ожили и Макс увидел себя со стороны. Вложив голову дройда в левую руку, Макс немного приподнял ее, чтобы найти удобный угол для начала ремонта. Перед ним развернулись все его «внутренности», а быстрый визуальный анализ высвечивал поврежденные части. Пальцы правой руки Макса, приподнявшись, сомкнулись и отъехали к локтю, а их место занял обширный набор инструментов с манипуляторами и плазменным резаком.

Макс уверенно приступил к работе, хорошо представляя, что он должен делать. Заложенные знания не оставили ни одного сомнения в его действиях. Из груди Макса несколько раз вырвалась копна искр, на мгновение осветив огромные залежи погибших машин. Тонкие манипуляторы вынули из его недр ненавистный «Искин контроля»: неприметную черную пластину с отколовшимся краем. Он, несколько секунд смотрел на него и, с удовольствием отшвырнув, вернулся к ремонту.

Макс спешил, постоянно посматривая на мигающий индикатор батареи, заряд которой стремительно падал с каждой активацией плазменного резака. Подсоединив последний пучок поврежденных линий к маленькому реактору, занимавшему почти все пространство в брюшной полости, Макс, если бы мог, готов был облегченно вздохнуть. Индикатор батареи сразу перестал моргать, а рядом с ним появилось изображение реактора, подсвеченного зеленым цветом. Согласно выданной информации, его автономной работы должно хватить более, чем на полгода, после этого потребуется замена топливных стержней.

Под давлением сумбурных мыслей, охвативших его, Макс посмотрел вверх. «Полгода…, шесть месяцев…» – тягостные думы настойчиво не желали покидать его голову. – Как быть, что теперь делать, сидеть на дне каньона и медленно ржаветь…? Интересно, почему я сказал ржаветь, а не гнить… По-видимому, я становлюсь дройдом, если даже думаю, как машина. – его металлический голос нарушил зловещую тишину каньона. Едва Макс замолчал, как услышал негромкий жужжащий звук.

В десятке метров от него лежали останки гиганта «Ултора». Вся его нижняя часть разлетелась по кускам в разные стороны, левая рука-пушка была подмята собственным телом, а правая – неестественно вывернута назад. Только продолговатый корпус сохранил относительную целостность. Небольшая голова гиганта, оснащенная десятком оптических сенсоров, смотрела на Макса, пытаясь сфокусировать свой единственный уцелевший глаз. Макс приподнял правую руку и увидел, как оптический сенсор бывшего великана немного сдвинулся, стараясь проследить за его рукой.

– Ну вот и компания нашлась. – сказал Макс, грустно смотря на поверженного бедолагу, который был обречен на медленное угасание своих оставшихся функций. – Сейчас я закончу собственный ремонт и будем знакомиться.