Продвинутая магичка, или Попаданка на замену - [20]

Отголоски огня, так же, как и дым, застыли, будто замороженные, а потом стали стягиваться в центр, туда, где всё и началось. Туда, где от стола осталась лишь горстка серого пепла.

Уже через минуту в комнате не осталось и намёка на творившееся безобразие. Почти. А вот ректор остался и даже повернулся в мою сторону, чтобы завершить то, что не удалось собственноручно сотворённому огню – он решил испепелить меня взглядом.

– Что здесь произошло, мисс Элена? – грозно начал он, а я вместо того, чтобы объясниться, дрожащими руками провела по лицу и… расплакалась.

Да что за напасть-то такая? Какие-то реакции у меня в этом теле совсем неправильные, или всему виной накопившееся напряжение, добитое едва не случившимся пожаром?

Картина маслом – я, размазывающая слёзы по лицу, и ректор, решивший сыграть каменное изваяние. Он, конечно, отмер, но не сразу, для этого понадобилось минут пять.

– Мисс Элена? – выдавил сипло. А я не отозвалась, лишь провыла:

– У-у-у-у!

– Мисс Элена, – попытался применить командный голос, но тут же отмёл неудачную попытку и продолжил уже куда дружелюбнее, – Ну что вы в самом деле? Со всяким может случиться. Всё же закончилось хорошо?

Да прям! Ничего не закончилось! Я, вообще, домой хочу…

Ректор подошёл ко мне и неловко обхватил рукой за плечи. От этого я растрогалась ещё больше и уткнулась в его грудь, орошая ту безостановочно льющимися слезами.

Где тут хорошее? Я вот решила хлебнуть новых неведомых ощущений, переквалифицироваться в магичку, а вместо этого едва квартиру не спалила. При том не свою даже!

Несколько минут так и стояли – я, немилосердно поливая голую, весьма горячую грудь, с бешено колотящимся сердцем прямо под носом, и он, явно не знающий, как оттолкнуть расклеившуюся подчинённую и не вызвать самое настоящее цунами.

Вместо этого по волосам осторожно, едва касаясь провели рукой, потом ещё раз, уже смелее, а потом вовсе заключили меня в кольцо сильных рук. И несмотря на то, что слёзы мои от этого не иссякли, на душе стало так… хорошо? Да, пожалуй, а ещё необоснованно спокойно, будто я попала в объятья близкого, можно сказать родного человека.

От этого понимания всхлип оборвался на полу вздохе, и я замерла, боясь сделать малейшее движение. Слёзы как-то сразу прекратили катиться по щекам. Моё в миг поменявшееся настроение заметили не сразу, всё гладили и гладили по волосам, слегка надавливая подушечками пальцев, будто бы массируя затылок. Весьма умело массируя, должна заметить.

А когда ректор понял, что плакать я перестала, вытянулся стрункой и тоже замер с поднятой рукой, что так и покоилась на моей голове.

И как выпутываться из сложившейся ситуации? Мысли лихорадочно метались, не выуживая из заторможенного сознания ничего путного. К счастью, первый шаг сделал, как истинный джентльмен, господин начальник.

– Кхм, – кашлянул, как бы между прочим, – Вам уже легче, мисс Элена?

"А то! Так «легко» мне ещё никогда не было!" – хотелось выдавить, но вместо этого я чопорно отстранилась, спешно вытерла зарёванное лицо и улыбнулась беспечно, насколько вообще могла:

– Да, конечно, – помолчала, собираясь с силами, чтобы взглянуть в глаза стоящему напротив мужчине, – Мне уже гораздо легче! – Вновь замерла и неловко развела руки в стороны, как бы извиняюсь за весь устроенный мной балаган, – Простите, и… Спасибо вам большое!

Губы ректора дёрнулись в подобие улыбки, и он старательно стал отводить взгляд. И только тут до меня дошло, что развратный гардероб Элены сыграл со мной ещё большую шутку, чем её же необузданный магический дар (ладно, в последнем её вины совсем нет, тут целиком и полностью виновата я) – я стояла перед начальством в одной… мужской рубашке. И хоть длина её доходила мне до середины бедра, и в нашем мире такая откровенность пусть и посчиталась бы заманчивой, но всё ж не вызывающе вульгарной.

Физически почувствовала, как лицо заливается жгучим румянцем и сдёрнула покрывало с кресла, которое, к счастью, не успело пострадать от огня и завернулась в него, пряча от ошалевшего взгляда всё самое дорогое.

– Простите, – на этот раз пропищала мышью.

Ректор же кашлянул вновь и подозрительно низким голосом отмахнулся:

– Ничего, всё хорошо, – и я таки поверила, что ему хорошо, а не плохо. Судя по характерной такой физиологической особенности мужчин.

Казалось, румянец сейчас выжжет на моём лице совсем не эфемерные дыры. Но случилось кое-что, заставившее смущение смениться настоящим, удушающим стыдом. В комнату, запыхавшись, вбежал профессор Элшар. Тоже заспанный, но на нём, помимо пижамных штанов и рубахи, поверх был накинут цветастый халат неприятно-кислотного цвета.

Нет, определённо, мне сегодня везёт.

Глава 8 О том, что враги множатся, как тараканы

Профессор сначала открыл рот, наверняка желая предложить свою помощь, а потом медленно, как только бывает в кино, окинул нашу миленькую компанию ошалевшим взглядом, который спустя всего мгновение превратился в полную чашу призрения.

– Эм-м-м… – протянул намеренно, явно мечтая вложить в этот короткий, ничего не значащий звук всё, что сейчас чувствовал. – Я могу чем-то помочь?

Он запахнул плотнее полы халата, туже затянул пояс и расправил плечи. Нет, выше ректора он от этого не стал, но… Начальство порыв оценило, правда совсем не так, как мечтал Элшар.