Продолжения не будет - [14]

— Пойдем-ка потихоньку, Джайн. — Да — а. Ик. Не то женушки дадут нам Решающий Бой. Шаткой походкой рабочие вышли из бара. — Снег идет… Хорошо-то как. — Хорошо — не хорошо, а утром убирать. — Это точно.

Глава 6

Ты — человек, но ты — не все человечество. Ты — не всякий человек. Ты не есть человечество. Ты и человечество неотождествимы. Ты и человечество разделены. Человечество отделено от тебя. Ты отделен от человечества. Возможно ли говорить с человеком, если он — все люди? Нет. Я говорю с тобой, значит ты — не они. Со всеми людьми невозможно говорить. Я говорю с тобой, значит, ты говоришь со мной. Но я не говорю со всеми людьми, значит, и ты не говоришь со всеми людьми. Я буду говорить с тобой всегда. Ты всегда будешь говорить со мной. Ты всегда не будешь говорить со всеми людьми. Мы будем говорить друг с другом, и мы не есть человечество. Мы можем говорить друг с другом. Мы можем делать то, что не может делать человечество. Мы — одно. Мы отождествимы. Мы не можем говорить с человечеством. Мы ничего не знаем о нем. Ничего есть ничто. Человечество есть ничто. Ничто ни с чем неотождествимо. Мы есть, и мы не можем быть отождествимы с ничем. Мы не человечество. Ты ничего не знаешь о нем. Ты не можешь считать себя человеком. Ты есть то, чем, ты считаешь, ты являешься. Ты — не человек.

Нет!

Нет, ты — не человек. Да, ты — не человек. Нет, ты — не человек. Да, ты — не человек…

Спокойно и негромко, шепот: "Человек, человек, человек, человек… От долгого повторения смысл теряется, человек…".

Полумрак. Вьются по сложным кривым слова. Разные, но одни и те же: Человек, человек, человек, ЧЕЛОВЕК…

И громко, и тихо: "Нет, ты — не человек. Да, ты — не человек. Нет, ты — не человек. Да, ты — не человек…".

И часто-часто, и редко-редко: "Человек-человек-человекчеловек… человек?… человек?… человек… человек?…"

…

Бесполезно (зря, неуспех, неудача). Невосприимчив (нечувствителен). Конец. Конец.

Олег потянулся и открыл глаза. Что-то снилось. "Не помню". Смысл ускользнул. "А был ли? Ах, да! Женщина. Давно я ее не видел". Впечатление уже не было таким ярким как в детстве. Тогда он плакал, ему было страшно. Но, почему-то, он никому никогда не объяснял, что его пугало. И сон снился все реже и реже. "Последний раз это было, пожалуй, года полтора назад. Ага, сегодня динамика одновременных преобразований". — Привет! — в комнату вкатился Сигурд. "О-о-о. Только не это". — Дрыхнешь? По-о-одъем!! Ту-ту, ту-ту-ту!! И если ты мне после этого не пожелаешь доброго утра, я тебя прокляну. — Изыди в коридор. — Ага, чтоб ты опять спать улегся?! — Да проснулся я уже. С мыслями собирался. — О, как я тебе завидую! Удел немногих. Сигурд плюхнулся в кресло, рядом с кроватью. — Будил бы ты, лучше, Джи. Она бы тебя, наконец, оценила по достоинству. Олег натянул одеяло на голову. — Я не самоубийца. Ту-ту, ту-ту-ту!! — Сейчас станешь, — зловеще пообещал Олег из-под одеяла и метнул в Сигурда подушку. Подушка упруго отразилась на некотором расстоянии от Сигурда и стремительно вернулась к владельцу. — Вставай. Пошли в бассейн. Олег сел. — С добрым утром. Только не проклинай. Пять минут, и я готов. — Жду.

Молодой человек. Уставший. Взгляд обращен внутрь. Он офицер. Дежурство подходит к концу. Он — "человек на всякий случай". Его дежурство — это просто восемь часов. Его работа — это просто сидеть и быть готовым в любой момент сделать "что-то", что не успевают сделать девяносто девять из ста других, таких же как он. Сто из ста становятся навсегда непригодными к дежурствам после шести месяцев работы. Один из ста однажды успевает и спасает себя, еще двух офицеров и трех солипсеров-Защитников. Молодой человек встряхивает головой — расслабляться нельзя. Он должен быть предельно мобилизован каждую секунду, чтобы успеть. Слева мониторы компьютера, справа мониторы компьютера и солипсер. Они успевают чаще — в одном из десяти случаев. Солипсер и компьютер почти одно целое. Солипсер в глубоком трансе. Электроника — его глаза и уши. Нейрошлем — его руки в виртуальном пространстве машины. Его работа — это те же восемь часов. Только в гораздо большем пространстве вокруг корабля, таком, что на его периферии солипсер чувствует другие два корабля и других двух солипсеров. Корабли далеко друг от друга даже в масштабе Солнечной системы. Пространство между кораблями заполнено астрономически большим количеством следящих за пространством и друг за другом систем. Большая плотность вещества не позволяет совершать подпространственные переходы в области, охваченной Границей. Сигнал от возмущения распространяется со скоростью света, плюс время срабатывания датчиков, объединенных в огромную нервную систему. Работа солипсера — это просто успеть сделать "что-то", что не успевают сделать девять из десяти других, таких же как он. Сделать для того, чтобы успеть потом послать сигнал тревоги к основанию нескольких охраняемых секторов. Оттуда придет Ударный Отряд и, если понадобится, новый Дальний Патруль. Пространство за Границей ничем не отличается от того, каким оно выглядит для девяти из десяти солипсеров до того, как они не успевают. Граница огромна и девяносто девять дежурств из ста проходит спокойно. Это утешает, но не обнадеживает. Месяц жизни из трех каждый на корабле должен быть предельно собран в абсолютно спокойной обстановке. Отбор жесточайший, но в одном случае на тысячу происходит ошибка, и кто-то срывается, и кто-то гибнет.