Проделки морского беса - [32]

Дно стало повышаться, подходили к берегу и к крепостной стене. Здесь тень была чернильно черной. Елизар споткнулся, ударив- ьшись ногой о сваю, вытянул руку, рука уперлась в наклонное подножие стены углового бастиона. Сзади на него натолкнулся Аким. Елизар обхватил друга за плечи, нагнулся, прошептал:

— Гляди, подобрались к самой стене…

— Ну и что? — также шепотом спросил Аким. — А как залезть?

Оба поглядели наверх. Стена не только была построена с уклоном, чтоб нельзя было прислонить лестницу, но наверху еще навис каменный парапет, словно козырек.

— Но Бонифатька-то по лестнице — лез.. —

Снова пошли уже вдоль стены, осторожно рассчитывая каждое движение, чтобы не плеснуть. Чем дальше от рва, тем становилось мельче. Море намело песок.

Новая стена кончилась, пошла старая, шероховатая, строенная невесть когда, — верно, еще рыцарями. Камни стены были неровные, расшатанные волнами во время осенних и зимних непогод. Здесь не было защитного парапета, штормовую лестницу установить было нетрудно.

Дошли до полукруглого барбикана, тоже ветхого. Дальше идти не имело смысла. Стали осторожно пробираться назад. Вдруг Елизар почувствовал, что кто-то дергает его за рукав, угадал: это матроз Иван.

— Господин фенрих…

Елизар нагнулся.

— Еще ниже присядь; — попросил Иван, — да погляди вон туда. Смекаешь?

Елизар глядел на темное небо, на освещенные догорающим пожаром стены замка, стоящего внутри крепости, и не понимал, что нужно Ивану.

— Замок видишь?

— Ну, вижу…

— А амбразуры?

— Ну?

— Так ведь они ж глубиной чуть не в сажень. Из этих амбразур стрелять можно только в дальнюю даль. И со стен тоже. Значит, велика Федора, да дура! А погляд грозный: посмотришь, испугаешься.

Наутро Аким, как хороший наездник, поскакал к генералу с донесением. Во-первых — ров у устья проходим, во-вторых — можно забраться по стене, прислонить лестницы с той стороны, откуда шведы не ждут. А в-третьих — это казалось ему и Елизару самым важным — из-за чрезмерно толстых стен грозный замок фактически лишен возможности применить в дело свои пушки. Разве что ударить по крепостному валу, по своим же шведам.

Глава 13 ШТУРМ ТВЕРДЫНИ

Началось перед рассветом. Лохматая ракета, роняя снопы искр, неторопливо взвилась к облакам, лопнула, рассыпала множество маленьких ярких звезд. И через полминуты, — ровно столько, сколько потребно было, чтобы вздуть огонь на фитилях да поднести пальники к заряженным пушкам, — загремело, загрохотало, будто небесный гром упал на землю и принялся задувать плясовую. Набухли облака серого порохового дыма, заволокли крепостной ров. И наверху, на стенах, тоже заполыхало, задымилось; переваливая через зубцы и парапеты, заклубились серые пороховые тучи.

Чугунные ядра ударяли в камень, камень брызгал осколками. Штурмующие забрасывали ров фашинами — туго стянутыми связками хвороста, — на фашины валили мешки с землей. Вода прыскала из-под фашин, мешки сразу темнели, проваливались, на них швыряли новые и снова валили фашины. Наконец кое-где ров удалось запрудить, и вот, колеблясь, стали подниматься кверху узкие деревянные лестницы. Шведы их отпихивали, но лестницы прижимались к стенам и по ним лезли люди в закопченных, разодранных мундирах, люди с перекошенными от бешенства лицами. Сверху, со стен и с двух мрачных древних башен по обеим сторонам ворот, обрушили на штурмующих бревна, камни, лили горячую смолу, расплавленный свинец, швыряли гранаты.

По-прежнему неумолчно ревели пушки, дым, валивший со стен, слился с клубами порохового дыма внизу. И снова из дыма потянулись кверху колеблющиеся лестницы.

На стенах уже дрались врукопашную, кололи, рубились, в упор стреляли из солдатских мушкетов. А снизу все лезли и лезли…

И все же шведы еще надеялись отбить штурм. По крепостному двору и улицам форштадта бежала подмога, волокли пушки, катили бочки с порохом.

Внизу под стенами топталась русская пехота, ждала очереди, когда прикажут лезть. Но лестниц не хватало, многие из тех, что удалось приставить, были разбиты ядрами, опрокинуты, изломаны гранатами. Те, кто ворвались первыми на стены, стали изнемогать, пятиться.

Но вдруг что-то произошло, невидимое, непонятное. Шведские подкрепления повернули, ринулись назад в лабиринт дворов. Где-то со стороны моря стали гулко лопаться гранаты, раскатилась ружейная перестрелка. Раза два бухнули орудия, и потом все примолкло. Но шведы все устремлялись во дворы, а на стены теперь почти беспрепятственно лезли и лезли русские солдаты в зеленых мундирах. И синих с желтой грудью шведов становилось на стенах все меньше. А затем, дрогнув, покачнулся и лег через ров подъемный мост, поднялась закрывавшая ворота решетка и затопотала, помчалась под гулкую арку конница, побежала пехота, верхами мчались офицеры. Даже обозные телеги стали подтягиваться ближе.

Шум сражения примолк. Успокоились пушки, стал оседать, растекаться удушливый пороховой дым. Едко запахло уксусом — пушкари студили уксусом разогретые пушечные стволы. Еще где-то внутри крепости слышался лязг, крики, а через подъемный мост уже шли и ехали не торопясь. Деловито спускали шведские флаги на бастионах, заменяли русскими. Перед комендантским домом, на высоком крыльце, стали четверо барабанщиков, вынули из ременных кармашков, что на перевязях, палочки, дружно ударили отбой.