Проделки близнецов - [7]

Мэт смутно сознавал, что ведет себя в совершенно несвойственной ему манере. На людях, в присутствии женщин, его поведение было безупречно приличным.

– Ты слишком чопорный, почему бы тебе не расслабиться? – постоянно неодобрительно повторяла Дебра Уиллер, его бывшая почти невеста.

Дебра была склонна к внезапным публичным и демонстративным проявлениям любви, в то время как его собственная крайняя природная сдержанность, вкупе с нежеланием привлечь к себе и своей партнерше внимание, не позволяла подобного поведения при свидетелях.

Мэту пришла на ум ошеломившая его мысль, что, если бы Дебра могла сейчас увидеть, как он держит на коленях Кристину Макклур на политическом мероприятии с участием звёзд, она бы подумала, что его околдовали. Или что он пьян. Но он знал, что этого не может быть. Он выпил лишь стакан пива и стакан вина, а этого ему недостаточно даже для легкого опьянения. Он, конечно же, был не настолько глуп, чтобы напиться в подобную ночь.

Не то чтобы он когда-либо по-настоящему напивался. Каждому члену семьи была известна необычайная способность их двоюродного дядюшки Арчи поглощать невероятные количества спиртного, а также его подробно задокументированные визиты в госпиталь для получения неотложной помощи при травмах после падений со стула в барах, в драках и в бесчисленном количестве других несчастных случаев. Среди молодого поколения Минтиров, помнящего о дядюшке, запойных пьяниц не было.

Итак, если он не был пьян, значило ли это, что его околдовали?

– Я думаю, что ты каким-то образом околдовала меня. – Мэт высказал свои мысли вслух, глядя в прозрачные карие глаза Кейлы.

Слегка повернувшись, она положила руки ему на грудь и ощутила силу его мускулов. Обостренно, до боли, она чувствовала пульсирование его органа, той жизненной силы, которая превращала теплый сироп, текущий в ее венах, в горячий мед.

– Я то же самое подумала о тебе – мягко сказала она. – Я никогда не испытывала ничего подобного. Ни к кому. И я… еще я обычно не так откровенна, была вынуждена признаться она. – Раскрываться, как правило, слишком рискованно, но с тобой, мне кажется, я могу говорить о чем угодно и не задумываться о стратегии женско-мужских игр.

С Мэтом Минтиром любовь определенно не представляла риска, казалось ей.

Мэт тяжело вздохнул. Ее милая откровенность положила конец его сдержанности. Это было слишком, он больше не мог бороться с собственными инстинктами. Железное самообладание, бывшее для него и благом и проклятием одновременно, покинуло его. Он не мог вспомнить ни одну женщину, включая и Дебру, которую он хотел бы больше, чем Кейлу. Он хотел целовать ее, обладать ею, показать, что она принадлежит ему. Поразительно, что присутствие сотен людей не сдерживало его.

Мэт наклонил к ней голову, Кейла смотрела на него, в ее глазах был голод, который она и не пыталась скрыть. Он вот-вот поцелует ее, и ей хотелось этого, отчаянно. И какое значение имело то, что они находились за главным столом в танцевальном зале отеля и свидетелями их поведения была верхушка крупнейшей политической партии, свора лоббистов и представители прессы? Они с Мэтом любили друг друга, а, как поется в старинной песне, «влюбленного любят все». К тому же кто-то уже пытался сегодня затянуть эту песню.

– Сенатор Минтир! – пронзительно прозвучал резкий гнусавый голос официанта, нарушивший интимную напряженность момента и приведший обоих – Кейлу и Мэта – в замешательство. – Сэр, а вы причастны к разрушению планеты Земля?

Мэт изумленно взглянул на него, ошеломленный несвоевременным вторжением, и смог лишь невнятно пробормотать:

– Что?

Кейла же была слишком потрясена, чтобы произнести хоть слово.

– Есть способ снабжать энергией нашу родную планету естественным путем, не загрязняя ее… – продолжал официант. Его голос, казалось, то появлялся, то исчезал. Но он определенно говорил о…

– Ветряные мельницы? – недоверчиво повторила Кейла. Комната опять поплыла у нее перед глазами. А может быть, это она описывала круги, проносясь мимо огней и столов, за которыми громко смеялись люди? – Мне… мне начинает казаться, будто я вращаюсь на ветряке круг за кругом. – Она смущенно посмотрела на Мэта.

– Все в порядке, любимая, – успокоил он, вставая и беря ее за руку. – Здесь становится слишком жарко, чересчур много людей и не хватает воздуха. Давай уйдем отсюда.

Когда они с Мэтом, взявшись за руки, вышли из зала и направились к вестибюлю, к ним подошел коридорный.

– Идите за мной, пожалуйста, – сказал он. Кейла и Мэт с видом заговорщиков обменялись улыбками, довольные тем, что проницательный молодой человек помогает им скрыться. Они следовали за ним по тихому, устланному коврами коридору, приостанавливаясь по пути, чтобы украдкой обменяться быстрыми и страстными поцелуями. Коридорный терпеливо дожидался, жестами указывая дорогу и вежливо повторяя:

– Сюда, пожалуйста.

Они шли за ним следом и вместе с ним остановились перед дверью.

– Вот комната, – промолвил коридорный и открыл дверь.

– О, комната, – повторила Кейла, входя внутрь. Было очень темно. Она услышала тихое «Спокойной ночи», и затем дверь за ней закрылась, заслоняя свет из холла. Теперь была кромешная тьма. – Я абсолютно ничего не вижу, – проговорила Кейла. – Я держу руку прямо перед лицом и даже ее не вижу. – Она услышала, как кто-то хихикнул, и с изумлением поняла, что это была она сама. Этот звук смутил не меньше, чем абсолютная темнота. Господи, она никогда не хихикала! – Где мы? – спросила она, делая шаг в черную пустоту. Она слегка оступилась. – Мне бы сюда собаку-поводыря, – пробормотала она. – Нельзя ли включить свет?