Продажная шкура - [17]

Сержант Рокко вошёл в комнату и представил меня. Лейтенант и Купер встали у двери, сейчас закрытой.

— Это Девис, Дейви.

Дейви был светлым блондином с ясными голубыми глазами и ямочкой на подбородке, подчёркивающей приятные линии рта. Может, мне не стоило обращать внимание на его рот? Наверное.

Я протянула ему руку, он принял её и ответил на рукопожатие довольно крепко. Так как его рука была как минимум вдвое больше моей, было приятно, что он не постеснялся её пожать. У некоторых громоздких парней возникают трудности с моими маленькими ручками, они словно боятся меня сломать. Казалось, Дейви был уверен в том, что не причинит мне вреда. Хорошо.

— Это Мерсер, Милосердие.

У Милосердия были тёпло-коричневые волосы и большие тусклые глаза, которые словно не могли определиться, голубого они цвета, или серого. Когда он взглянул на меня, пожимая мне руку, его глаза были голубыми, но цвет был неустойчив, словно освещение может его изменить. У него также было хорошее рукопожатие. Должно быть, они его отрабатывали.

Волосы следующего мужчины были почти такого же цвета, но они вились сильнее, так, что даже короткая стрижка не могла полностью этого скрыть. Его глаза имели насыщенный равномерный цвет молочного шоколада. Цвет этих глаз был неизменен.

Когда его представили как Растермана, я ожидала, что его прозвищем будет Мрачный (Rasty), но не угадала.

— Паук.

Я подавила желание спросить «а почему именно Паук», и позволила Рокко подвести меня дальше вдоль строя. Следующим оказался Санчес, который соответствовал своему имени, но при этом походил на остальных ребят, так что казалось, что смотришь на строй солдат, теперь и в новой Испании. Дело было не только в том, что все они были высокими и имели атлетическое телосложение, скорее, в них присутствовала какая-то одинаковость, будто тот, кто их набрал в это объединение, был приверженцем определённого типа мужчин, и зациклился на этом типе.

Санчеса звали Арио, и я не знала, настоящее ли это имя, или очередное прозвище. Спрашивать я не стала, потому что, откровенно говоря, это не имело значения. Они называли свои имена, и я не спорила.

Во время рукопожатия с Санчесом между нашими ладонями будто искра проскочила, словно крошечный электрический импульс. Мы оба постарались не отпрыгнуть, но это не осталось незамеченным остальными, может, они тоже это ощутили. Я находилась в комнате, заполненной натренированными экстрасенсами.

— Ты ударил её, Арио, плохой психо-практик, останешься без печенья, — пригрозил Паук. Остальные парни выдали тот хохоток, который женщина, даже мужеподобная, не в состоянии спародировать.

— Простите, маршал, — извинился Санчес.

— Проехали, — ответила я.

Он улыбнулся и кивнул смущённо. Я осознала, что рукопожатие было проверкой не только для меня, а для всех нас. Подобно тому, как мужчины соревнуются в поднятии тяжестей, стрельбе, строевой подготовке, это был тоже своего рода тест. Можете ли вы скрыть, кто вы, стоя лицом к лицу с другим экстрасенсом? Я встречала многих, кто с этим не справлялся.

— Тебе нужно поработать над контактной защитой, — вмешался Рокко.

— Простите, сержант, я учту.

Рокко кивнул и подошёл к следующему мужчине. Его звали Теодорос, он звучал, да и выглядел, как грек, при этом его прозвищем было Санта, хоть, когда я была маленькой девочкой, Санта представлялся мне совсем не таким. У него были прямые волосы, такие же чёрные, как у Санчеса или меня. Он был опять же высок, темноволос и привлекателен, если вы разбираетесь в качках. Я задумалась, каким чёртом он заработал себе прозвище Санта. По-испански это означало святой, но почему-то мне не казалось, что прозвище брало за основу именно это значение.

У Санты не возникло никаких сложностей с тем, чтобы пожать мне руку, не дав ощутить при этом что-нибудь помимо крепкого рукопожатия. Это будет знаком превосходства для него и остальных мужчин. Санчес провалился, поэтому они все из кожи вон лезли.

Последний парень так же был представителем какого-то этноса, но я не могла сказать точно, какого именно. Его короткие волосы были достаточно волнистыми для афроамериканца, но цвет кожи и черты лица были не совсем такими. Он также был высок, темноволос и привлекателен, но иначе. Его глаза не могли определиться, темно-коричневые они, или чёрные. Они были чем-то средним между моими тёмно-коричневыми глазами и почти чёрными глазами Рокко. Но вне зависимости от цвета они были обрамлены удивительно короткими, но очень-очень густыми ресницами; так что его глаза казались крупнее и более изящными, чем были, как нечто, оправленное в чёрное кружево.

— Мунус, Мун, — представил его Рокко.

Мы улыбнулись и пожали руки. Рокко жестом пригласил меня проследовать за ним в конец комнаты. Мы стояли перед белой доской.

— Я Каннибал.

Как и Паук, Каннибал заставил меня задуматься, почему ему дали такое прозвище.

— Если мы перечисляем свои имена и прозвища, тогда я Анита.

— Мы слышали, у вас тоже есть прозвище, — встрял Каннибал.

Я молча смотрела на него и ждала, пока он его назовёт.

— Истребительница.

— Да, так меня зовут вампиры, — кивнула я.

— Коротковата ты для Истребительницы, — отозвался Дейви.