Продажная шкура - [160]

Я сделала то, что он хотел, я сделал то, что мне было нужно, я потянулась к той части меня, что была ardeur, и это больше было похоже не на сбрасывание щита, а словно я просто перестала бороться с ним. Ardeur накрыл нас двоих приливом тепла, что заставило нас обоих закричать.

— Трахни меня, Нечестивец, просто трахни меня.

Он перестал быть осторожным и использовал всю эту длину, всю ширину, жестко и быстро, вбивая себя в меня, пока звук соударяющейся плоти не стал громким, и я кричала для него, орала, кончая от ощущения его члена, ударяющего по этому месту глубоко внутри меня, и вынужденный остановиться, он все еще не закончил. Он начал снова, на этот раз неглубоко, с немного другим поворотом бедер, и я почувствовала теплый, тяжелый вес, снова растущий внутри меня. Я стала произносить его имя, снова и снова, я произносила слова в ритме моего и его тела:

— Нечестивец, Нечестивец, Нечестивец. Боже!

Оргазм вырвал крик из моего рта, заставив мои руки забиться по его пальто и земле под ним. Если бы я могла дотянуться до него, я бы вырезала свое удовольствие на его коже, но мне оставалось только биться, пытаясь найти способы выпустить свою страсть.

Он закричал надо мной, и его тело потеряло этот привычный ритм, и вдруг он стал трахать меня так жестко и быстро, как мог. Я думала, он уже сделал это, но он доказал, что даже тогда он был осторожен. Я почувствовала удар его тела внутри меня, и без ardeur, возможно, могло бы случиться что-то еще, кроме ошеломления, но ardeur забрал все, кроме страсти и радости. Он вдвинулся в меня еще один раз, и только тогда он потерял контроль. Только тогда его тело сделало этот последний глубокий толчок в мое тело, так что мы закричали вместе, и я почувствовала, как его тело задрожало внутри меня, и только тогда я напиталась.

Я кормилась движением его тела глубоко внутри меня, я кормилась ощущением его, разливающегося внутри меня, я кормилась силой его тела, когда он поднялся надо мной на коленях. Я кормилась его рукой, когда она схватила мое плечо и он сделал последний содрогающийся толчок. Это заставило меня закричать снова, и тогда он рухнул на мою спину. Он поймал себя руками, и был достаточно высок, чтобы остаться над моим телом, его влажная обнаженная грудь прижалась к моей голой спине, его тело было все еще глубоко внутри меня, так что мы опустились на четвереньки вместе, прижатые так близко, как только могли быть два тела, наше дыхание гремело в наших ушах, и его сердцебиение стучало о мою спину. Его сердце билось сейчас для меня.

Он вынул себя из меня, со смехом и дрожью. Я издала один последний, тихий крик, и рухнула на свою сторону, с ним, свернувшимся вокруг меня. Мы лежали там, заново учась дышать, и только тогда я посмотрела в ночь и увидела Истину, стоящего в свете звезд.

Глава 58

Истина стоял там с его серьезными глазами, у него были темные волосы в отличие от его брата. Он смотрел на нас серыми глазами, и его лицо походило на лицо его брата, хотя небольшая борода и скрывала эту симпатичную линию челюсти и позволяла ему быть немного более незаметным, чем Нечестивец.

Я ждала, что он отвернется, наш скромный Истина, но он не отвернулся. Он смотрел на нас, и лицо его было холодным и бледным в свете звезд, обрамленное темными волосами. Он смотрел на нас, и в его лице было что-то, чего я никогда не видела на лице Истины: голод. Он смотрел на нас, как голодный человек, или, может быть, тонущий.

Нечестивец спустился рукой вниз по моему телу, расплетая мои ноги так, что мой перед предстал голым глазам его брата.

Я начала говорить ему, чтобы он перестал дразнить его брата, но слова остались невысказанными, потому что Истина шел к нам. Он бросил свою кожаную куртку на землю, а следом и его черную футболку. Их верхние части тел были почти одинаковыми, широкие и сильные; только длинный изогнутый шрам, блестящий от времени, отличал их. Его руки были на поясе, когда я снова попыталась что-то сказать. Я поняла, что что-то не так, когда он бросил свой пистолет, кобуру и все остальное на землю без оглядки. Истина и Нечестивец всегда бережно относились к их оружию, всегда.

Я начала что-то говорить, но его руки были у пояса и штаны ракрылись, и я обнаружила, что почти одинаковыми были не только их верхние части тел.

Я произнесла:

— Истина, — и тогда я почувствовала. Ardeur не ушел. Когда я кормилась, он всегда засыпал, если только не распространялся на других в комнате. Но я должна была коснуться кого-то, чтобы он распространился таким образом. Истина был слишком далеко, но хотя я и пыталась думать все время логически, он балансировал на одной ноге, пытаясь снять один ботинок, потом другой, и наконец он оказался перед нами, вытаскивая лодыжки из штанов и переступая их.

Все еще лежа на земле, удерживаемая рядом с телом его брата, я посмотрела на него снизу вверх. У меня была секунда, чтобы решить, как к этому отнестись, а затем он опустился на колени рядом с нами, потянувшись ко мне.

Я успела произнести:

— Истина, — а затем он забрал меня от Нечестивца и перевернул меня на спину. Я лежала и смотрела на него снизу вверх. Он упал на меня, прислоняя свой рот к моему, и поцеловал меня так, словно пытался забраться внутрь и стечь по моему горлу. Я поцеловала его в ответ, поцеловала его, держа руки за его спиной, проводя по ней пальцами, спускаясь вниз к выпуклости его тела, где заканчивалась талия и начинались другие вещи. Я не могла достать ниже, он был слишком высок.