Продажная шкура - [157]

— Что? — Спросила я.

— Держи руки, там, где они сейчас, — сказал он. — Ты будешь в порядке.

Земля приближалась очень быстро, и у меня была секунда, чтобы решить, что делать. Я начала обхватывать его ногами, но он сказал

— Не спутывай мои ноги!

Я остановилась, но у меня остался только мой страх и секунды, чтобы решить, что с этим делать. Я закрыла глаза перед ускоряющейся землей и прижалась к нему.

Я почувствовала толчок, когда его ноги ударились о землю, а затем он покатился вперед, давая инерции крутить нас вниз и вверх. Мы закончили на земле, на боку, с его руками, обернутыми вокруг меня, так что он принял удар на себя. Я лежала, стараясь заново научиться дышать, охваченная его руками, оказавшись напротив его тела.

— Анита, с тобой все в порядке?

Я не знала, как ответить, но все-таки смогла:

— Да, да. — Мой голос звучал с придыханием и испуганно.

Он отклонился от меня, удаляясь, пока не смог посмотреть на меня. Он изучал мое лицо, потом улыбнулся и коснулся своей большой рукой моего лица.

— Прошло много времени с тех пор, как я делал это. У меня нет практики.

— Большинство вампиров не могут нести кто-то, — сказала я, все тем же испуганным голосом.

— Я говорил тебе, Истина и я очень хорошо летаем. — Он снова улыбнулся, и на этот раз я знала, какая это была улыбка. Помогло то, что он наклонился ко мне.

Я остановила его, положив руку ему на грудь.

— Я не думаю, что мне нужно кормить ardeur сейчас. Ты испугал меня так, что он прошел.

Он засмеялся, глубоким мужским звуком. Все, что касалось его самого и его брата, было таким мужским. Я привыкла к тому, что у моих мужчин было немного женской энергии, но это все равно был хороший смех.

— Твоя кожа все еще горячая на ощупь, как будто у тебя лихорадка. Что бы ни случилось в доме, оно не оставило тебя. Когда исчезнет страх, голод вернется. — Его лицо было сдержанным. — Ты должна кормиться, прежде чем это повторится, Анита.

Мой голос снова понизился.

— Я хотела вернуться домой и кормиться, Нечестивец. Я не думала, что это будет Эдуард, или люди, только что они теплые.

Он кивнул, по-прежнему возвышаясь надо мной, опершись на локоть, а другой рукой провел по краю моего лица. Прикосновение было больше приятным, чем сексуальным.

— Я нужен тебе, чтобы освободить ardeur, до того как поднимется другой голод. Ты должна кормиться.

— Что со мной не так, Нечестивец?

— Я не знаю, но если ты накормишь ardeur, другие виды голода будут удовлетворены.

— На некоторое время, — сказала я.

Он улыбнулся, но улыбка получилась грустной по краям.

— Это всегда на какое-то время, Анита. Неважно, что тебе нужно, тебе понадобится это снова. — Он приложил руку к моему лицу и наклонился снова. Он прикоснулся губами к моим и поцеловал меня в первый раз. Это был самый нежный поцелуй, простое прикосновение.

Он отклонился назад, ровно настолько, чтобы прошептать у моего рта:

— Освободи ardeur, Анита, кормись, чтобы ты могла вернуться к твоим полицейским друзьям.

Я подумала о Эдуарде, и остальных, собирающихся идти в дом с демоном, и о том, что меня не будет там, чтобы прикрыть его спину. Я бы защищала спину любого полицейского, с которым пришла, но давайте посмотрим правде в глаза, только за Эдуарда я никогда бы не простила себя.

Я посмотрела в лицо Нечестивца.

— Ооткуда ты знал, что это заставит меня это сделать?

— Ты преданна и великодушна, и ты не оставишь своих друзей в опасности без тебя. Кормись, и мы вернем тебя к ним.

— Мы?

— Я попросил Истину присоединиться к нам.

Я нахмурилась, и это было настолько подозрительно, что он снова засмеялся.

— Зачем? — Спросила я.

— Потому что если мы сделаем все правильно, я не смогу ходить сразу, не говоря уже о том, чтобы летать. — Выражение его глаз заставило меня покраснеть и опустить глаза, из-за чего мой взгляд остановился на его голой груди, где я разорвала его рубашку. Это смутило меня еще больше, и я оттолкнулась от него. Он позволил мне сесть, но остался на своей стороне, на неровной земле. Я поняла, что там не было ничего, кроме голой земли, песка и скал, насколько я могла видеть. Склон холма маячил над нами, за спиной, и на этом все. Ну, не все, поскольку над нами было ночное небо. Совершенно черное, оно простиралось над нами, со звездами, так много звезд. Они, казалось, горели белым светом так, как никогда не бывало в городе.

— Как далеко мы находимся?

— Ты имеешь в виду от города? — Спросил он.

— Да.

— Я не знаю, трудно судить о милях с воздуха.

— Мы достаточно далеко, чтобы не было засветки.

Он повернулся, чтобы посмотреть вверх на все это сверкающее небо.

— Красиво, но я помню, когда большая часть неба была такой, почти везде, куда бы ты ни пошел. Какой бы большой город ни был, ночью было недостаточно света, чтобы скрыть звезды.

Я смотрела на одеяло сверкающих звезд и попыталась представить себе мир, где ночное небо всегда выглядело так, но не смогла. Это было небо над далекой пустыней, над открытой водой, над местами, где не было людей.

Он тронул меня за руку, предварительная игра пальцев. Я посмотрела на него сверху вниз. Он посмотрел на наши руки, где он проводил кончиками пальцев по моей коже, легким, изучающим прикосновением. Я не могла видеть его глаза или большую часть выражения его лица.