Продажная шкура - [150]

Он кивнул.

— Я черный пес, страж круга. Ты наш гость, и никакой вред не будет никому причинен под моим присмотром.

— Ты не представляешь, что она могла бы сделать с тобой.

Он улыбнулся, и это была улыбка истинно верующего.

— Она не могла бы коснуться меня.

— Он говорит…, - Эдуард колебался.

— О Марми Нуар.

— Мать Всей Тьмы, — сказала Фиби.

Я кивнула.

— Темная богиня не всегда страшна, иногда она спокойна.

— Она не богиня, а даже если бы и была, в ней нет хорошей стороны, поверь мне.

— Это не была сила богини, — сказал Майкл.

— Ты не мог ее видеть? — Спросила я.

— Я почувствовал, но я сосредоточился на ликвидации повреждения нашей защиты, так что больше не следовал за ней. Я доверил Михаилу изгнать то, что пересекло наши границы и сохранить тебя в безопасности.

— Это очень большое доверие, — сказала я.

— Ты видела его во всеоружии, Маршал; ты считаешь мое доверие неуместным?

Я вспомнила образ Михаила с горящим мечом и тенью крыльев над ним. Я покачала головой.

— Нет, оно уместно.

— Кто-нибудь, поговорите со мной, — сказал Эдуарда, — сейчас.

— Я опустила щиты, чтобы увидеть, был ли это наш вампир, и Майкл попытался попробовать мою силу, сделав отверстие немного больше.

— Ты имеешь в виду, как раньше случилось с Санчесом, — сказал Эдуард.

Я кивнула.

— Я не повреждал щиты преднамеренно, — сказал он.

— Я верю, — сказала я. — И Матушка Тьма снова пыталась съесть меня. Однако Майкл остановил ее, изгнал ее.

— В ад? — спросил Бернардо, по-прежнему выглядя загнанным.

Я покачала головой.

— Я не думаю, только прочь отсюда.

— Как она прошла через нашу защиту? — Спросил Майкл.

— Я думаю, что ношу ее часть внутри себя все время, — сказала я. — Когда вы меня впустили внутрь защиты, вошла и она.

— Вы не ощущаетесь злом, маршал.

— Она сделала со мной сегодня что-то раньше. Это смешалось с моими психическими способностями, открыло меня, как-то.

— Я думаю, мы можем помочь, и я хотел бы услышать больше о том, что она такое и как вы попали в поле ее внимания.

— У нас нет на это времени, Анита, — сказал Эдуард.

— Я знаю, — сказала я.

— Тьма пыталась съесть ее дважды в один и тот же день, — сказал Олаф. — В конце концов, если Анита не узнает, как защитить себя лучше, она проиграет.

Эдуард и я посмотрели на большого человека.

— Сколько ты видел или чувствовал? — Спросила я.

— Не очень много, — сказал он.

— Тогда почему ты поощряешь меня заняться метафизикой?

— Марми Нуар хочет тебя, Анита. Я понимаю одержимость. — Он уставился на меня этими темными как пещеры глазами, и я пыталась не отвернуться. Я не могла решить, что меня беспокоит больше, глубина в его взгляде или отсутствие каких-либо других эмоций. Словно он в этот момент просто урезал все до необходимости в его глазах. — Она выбрала тебя в качестве жертвы, и она получит тебя, если ты не починишь то, что она повредила внутри тебя, защити себя лучше, или убей ее первой.

Я издала жесткий смех.

— Убить Мать всех вампиров? Вряд ли.

— Почему нет? — Спросил Олаф.

Я нахмурилась.

— Если она может делать все это со мной за тысячи миль, то я не хочу проверять, на что она способна, если я буду близко физически. Все вампирские силы растут с приближением.

— Бомба могла бы помочь, что-нибудь с высоким выходом тепла.

Я искала его лицо, пытаясь прочесть на нем что-то, с чем я могла бы на самом деле справиться и понять, но это было почти так же бесполезно, как смотреть в лицо оборотней в их наполовину человеческой форме. Я просто не могла расшифровать его.

— Мне все равно пришлось бы добраться до города, в котором она находится, и это было бы слишком близко. Кроме того, я ничего не знаю о бомбах.

— Я знаю, — сказал он.

Я, наконец, поняла.

— Ты предлагаешь пойти со мной?

Он просто кивнул.

— Черт возьми, — сказал Эдуард.

Я посмотрела на него. И покачала головой.

— Я не прошу тебя идти.

— Я не могу позволить тебе пойти охотиться на нее с ним наедине. — Он сказал это так, как если бы это был решенный вопрос, само собой разумеющийся.

Я покачала головой и замахала руками, как будто стирая что-то в воздухе.

— Я не собираюсь идти. Никто из нас не пойдет к ней ближе.

— Если ты не убьешь ее первой, она убьет тебя, — сказал Олаф.

— Стоит ли нам говорить об этом перед свидетелями? — Спросил Бернардо. Он наконец-то подошел ближе к нам.

Мы посмотрели на Фиби и Майкла, будто мы забыли о них. Я почти забыла. Эдуард ничего никогда не забывал, но когда он посмотрел на меня, я поняла, что в его глазах было чувство вины. Я никогда не видела, чтобы он испытывал его из-за кого-то, кроме Донны и детей.

Я протянула пальцы и положила ему на руку, нежное прикосновение.

— Если ты умрешь, пытаясь убить Марми Нуар, мне это не поможет. Ты будешь мертв, а я останусь одна с этими двумя.

Эти слова почти заставили его улыбнуться.

— Или она будет мертва, и ты будешь в безопасности.

Я взяла его за руку, напряженно.

— Не предсказывай, Эдуард, ты в этом не силен. В таком дерьме, как это, определенность — это все, что у нас есть.

Тогда он улыбнулся.

— Посмотрите, кто говорит, г-жа Сомневающаяся-Во-Всех-Своих-Выборах.

— Вы хотите сказать, что это существо имеет физическое тело, в этом мире, прямо сейчас? — Спросил Майкл.