Продажная шкура - [148]

Он взглянул на мужчин рядом со мной.

— Не у них.

— Я никогда и не говорила, что училась психической защите у других копов.

— Они не копы, есть что-то незавершенное, или запутанное, насчет всех вас. Единственный другой коп, которого я встречал и который был похож на вас, работал под прикрытием так долго, что сам едва не стал одним из плохих парней. Он выбрался, он выполнил работу, но она изменила его. Это сделало его меньше копом и больше преступником.

— Вы знаете, что говорят, — сказала я, — одна из вещей, которая помогает нам ловить плохих парней, — это то, что мы можем думать, как они.

— Большинство копов могут, но есть большая разница между думать, как один из них и быть одним из них. — Он изучил всех нас. — Значки настоящие, но это все равно, что посадить тигра на поводок. Он никогда не перестанет быть тигром.

И это было слишком близко к истине.

Глава 56

Майкл не уйдет. Он думал, что мы были слишком опасны. Мы задавали вопросы, но Эдуард не хотел рассказывать о раскрошенной челюсти, и других вещах, так что это было похоже на блуждание в кромешной тьме. Вы знали, что то, что вы хотите, где-то там, но без света, могли никогда не найти его.

Я верила, что Фиби что-то знает, но нам надо было задать правильный вопрос, чтобы разблокировать эту информацию. Она не могла сказать нам то, что мы хотели, пока не знала, чего именно мы хотели, или что-то вроде того. Это был один из самых разочаровывающих допросов, в котором я когда-либо участвовала, хотя я и позволила Эдуарду взять инициативу на себя, прежде чем совершенно потеряла терпение. Если бы я была одна, сказала бы я ей все, что считала необходимым? Может быть. Я почти наверняка сказала бы ей то, что другие полицейские не хотели бы, чтобы знали гражданские. Делало ли это меня плохим копом? Может быть. Делало ли это Эдуарда хорошим копом? Наверное.

Я ходила по противоположной стороне комнаты. Она была магическим практиком, и все мы знали, что она или Майкл могли быть причастны. Вряд ли, но… И все же я бы выдала ей секрет. Я размышляла обо всем по второму кругу. Это было не похоже на меня, а если это было не похоже на меня, то на кого тогда?

Тогда я почувствовала его: вампир. Я просто знала, что он находится снаружи, я чувствовала его.

— Снаружи вампир, — сказала я.

Я слышала, как пушки вышли из кобуры. Я положила руку на браунинг, чтобы вытащить его тоже, но…

— Это хороший вампир, или плохой? — спросил Бернардо.

Эдуард подошел ко мне, я стояла рядом с большим венецианским окном и свисающими вокруг него занавесками. Он прошептал:

— Ты можешь сказать, кто это?

Я положила левую руку на драпировку, достаточно жестко, чтобы вдавить ее в стекло за ней. Я сосредоточилась, немного, и задумалась над этим толчком энергии. У меня был выбор или оттолкнуть его обратно или просто открыться достаточно, чтобы его попробовать. Я была почти уверена, что это Нечестивец, потому что, кто бы это ни был, он не пытался скрыть свое присутствие от меня. Витторио был способен спрятаться не только от меня, но и от Макса, а если он мог скрыть свою подпись силы от мастера города, тогда он безо всяких сомнений мог избежать и моего радара.

Но лучше быть уверенной, так что я потянулась немного дальше к этой холодной, как ветер из могилы, силе. Я коснулась этой силы, обнаружила вкус силы Жан-Клода. Все вампиры, связанные с ним, имели его аромат, как запах пряности, которая коснулась их кожи. Затем моя сила коснулась Нечестивца и я могла его ощущать, как слово, написанное жирным шрифтом. Я чувствовала, что он смотрит в воздух, как будто он должен был увидеть меня висящей там. Если бы это был Жан-Клод, я могла бы воспользоваться его глазами, чтобы посмотреть, куда он смотрит, с Нечестивцем это было просто чувство.

— Это он, — сказала я Эдуарду тихо. Я начала говорить громче:

— Все в порядке, он на нашей стороне, — но остановилась посреди вдоха, потому что другая сила пробилась через отверстие в моих щитах. Отверстие, которое мне пришлось сделать, чтобы ощутить вампира. Я забыла о Майкле. Я забыла, что он был телепатом, и что его жрица приказала ему распознать мои способности.

Был момент, когда я была поймана между ощущением вампира снаружи и попытками оттолкнуть ведьму от моих щитов. Надо было просто закрыть за собой дверь, которую я открыла, но кое-что в силе Майкла сделало дверь шире. Похоже, что я открыла дверь, а он превратил ее в туннель, через который можно было проехать с прицепом. Дверь я могла бы защитить, но другое отверстие было слишком большим. И слишком темным.

Тьма кипела вокруг меня. Я могла видеть ее в моем воображении, как облако ночи, готовое влиться в это отверстие. Майкл стоял в этом видении со мной, если видение было правильным названием для происходящего. Он мог наблюдать его, тоже. Он не стал тратить время, спрашивая, что это такое? Он действовал. Он был черный пес, черный человек, и он делал свое дело. Это старый, старый обычай, что ни один гость не должен пострадать в вашем доме.

Золотое сияние появилось в его руке и росло, как молния, формируя меч. Он встретил приближающуюся тьму с этим горящим мечом в его руке. Другая сияющая тень накрыла его, если тень могла озариться светом; она была больше, чем мужчина, и как только чернота окружила его, поднимаясь все выше и выше, поглощая комнату, я знала, что мы должны стоять внутри, светящаяся фигура стала более ясной, и я увидела на мгновение тень огромных горящих крыльев.