Продажная шкура - [13]

— Что, если они узнают? Полицейские и так считают тебя одной из нас.

Я задумалась над этим, потом пожала плечами.

— Честно, формулировка большинства ордеров допускает использование мною любых доступных мне способностей во время преследования плохих парней.

— Я не думаю, что кормление на них предусмотрено ордером, — заметил он.

— Нет, — улыбнулась я, — но он так написан. В законе главное, как он написан, и как ты можешь его интерпретировать.

— Что случилось с той девушкой, которую я встретил несколько лет назад, которая верила в правду, правосудие и американскую мечту?

— Она выросла, — отозвалась я.

Его лицо смягчилось.

— Почему я чувствую, что должен извиниться от имени всех мужчин, что есть в твоей жизни?

— Не льсти себе; полиция помогла мне стать жестче не меньше.

— Ты питалась гневом всего несколько раз, и обычно это питание не настолько хорошо, как ardeur.

— Жан-Клод может разделить мой ardeur между вами всеми, пока меня нет. Он уже делал так прежде, когда я работала с полицией.

— Да, но это лишь временная мера и она работает лучше, если тебя перед этим вдоволь накормить.

— Ты угощаешь? — спросила я.

Он широко усмехнулся.

— Если я скажу да, что тогда?

— Это уловка, чтобы удержать меня, пока не проснется Жан-Клод, потому что ты считаешь, что если он будет в сознании, я не смогу улететь просто так.

— Я думаю, ты уже достаточно отказывала старому малому мне; а сможешь ли ты бросить вызов нашему мастеру, если он проснется и скажет «ты не полетишь»?

Я внезапно испугалась. Джейсон был прав; независимо от того, что происходило между мной и моими мужчинами, Жан-Клоду сопротивляться было сложнее всего. Как будто меня защищала от него не моя некромантия, а расстояние между нами. Как будто нахождение в непосредственной близости с ним в течение долгого времени смывает прочь моё сопротивление и независимость.

— Спасибо, Джейсон, — сказала я.

Он нахмурился.

— За что?

— Теперь я точно ухожу, потому что не знаю, смогу ли уйти, если он проснется и скажет остаться. Это неправильно. Я — маршал США и ликвидатор вампиров. Я должна быть в состоянии выполнять свою работу, или кем я буду иначе?

— Ты — Анита Блейк, человек-слуга Жан-Клода, и первый истинный некромант за тысячи лет.

— Да, его ручной некромант, — я направилась к двери, чтобы попросить охрану позвать больше охранников, чтобы перетаскать вещи.

Джейсон окликнул меня.

— Ты — один из моих лучших друзей, и я опасаюсь за тебя в Вегасе.

Я кивнула, но не повернулась, на случай если вид моего лучшего друга обнажённым заставит меня передумать.

— Я тоже боюсь, Джейсон — Лас-Вегаса и Витторио, но я начинаю бояться оставаться здесь, — я взялась за дверную ручку и добавила, — Когда он проснется, когда посмотрит на меня, мне будет еще сложнее сказать нет. Я теряю саму себя, Джейсон.

— Я — твой подвластный зверь, Анита; дотронься до меня и ты получишь силу, чтобы сопротивляться вампирам.

— Проблема в том, Джейсон, что ты — один из людей, из-за которых я себя и теряю. Дело не только в Жан-Клоде, дело во всех вас. Я могу бороться с кем-то одним или двумя из вас, но не могу бороться со всеми. Я в меньшинстве.

Я открыла дверь и сказала охранникам, что мне нужен коридорный. Я не вернулась в спальную. Я не хотела говорить с Джейсоном и не хотела вновь смотреть на двух прекрасных вампиров в постели. Если бы я не была уверена в том, что Витторио хочет меня убить и отправить мою голову кому-нибудь в посылке, я была бы куда более рада поездке в Лас-Вегас. Мне нужно было некое уединение от мужчин моей жизни.

Глава 5

Самолет приземлился в Лас-Вегасе, и я даже не успела забиться в истерике. Я заработала ещё одну нашивку Брауни (Brownie Guides — одно из подростковых подразделений скаутов для девочек 7-10 лет в Ассоциации гёрл-гайдов The Guide Association). Действительно удручало то, что теперь, когда мне приходилось куда-то лететь, я намного лучше себя чувствовала, если меня держал за руку кто-то из близких, и, получив немного свободы, я лишилась этой поддержки. Разве я могла сбежать от всех своих парней и не скучать по ним? Это бессмысленно даже для меня.

В Сент-Луисе было тепло, но в Лас-Вегасе царила настоящая жара. Они могут утверждать, что это просто очень сухое тепло, но по мне в духовке не лучше. Было настолько жарко, что на секунду у меня перехватило дыхание. Мое тело будто вопрошало: «ты издеваешься?». Нет, к сожалению, все всерьез и нам придется охотиться на вампиров в такую жару. Великолепно.

Я надела темные очки, будто они могли меня защитить от жара, но зато они спасали от яркого солнца.

Пилот помогал мне разгружать мой багаж, когда я заметила высокого мужчину в форме, идущего к нам. За его спиной виднелось еще пара человек в форме. Они держались на почтительном расстоянии, и мне не было никакой необходимости пытаться разглядеть бейдж, на котором было написано «помощник шерифа», чтобы догадаться, что это шериф Шоу.

Шоу был внушительным парнем с ладонью, полностью поглотившей мою во время рукопожатия. Его глаза скрывались за темными стеклами очков, но ведь и мои тоже. Темные очки, может, и добавляют комфорта, но при этом скрывают один из самых простых способов раскусить собеседника. Люди могут лгать любой частью своего тела, но глазами никогда, потому что временами вы видите правду не в том, о чём говорят глаза собеседника, а в том, что они скрывают. Можно сделать много выводов из того, что человек пытается что-то от вас скрыть. Но мы, безусловно, были в самом сердце пустыни, так что очки были скорее необходимостью, чем средством камуфляжа.