Продавщица - [19]

Секс как радость Лизе не интересен. Секс — точка опоры и рычаг для привлечения и отшивания мужчин. Они приходят к ней с большими ожиданиями, их влечет ее аромат, аппетитный, как аромат пекущегося хлеба. Но едва она их обработает, как они, обмякшие и истощенные, могут убираться в собственную постель. Она буквально выпила весь их интерес, и ей хочется, чтобы они ретировались прежде, чем обнаружат в ней какой-нибудь ужасный недостаток, который их оттолкнет. Таким образом, Лиза, при всей своей мощи, не чувствует, что годится на что-то вне своей способности вызывать в мужчинах желание. На самом деле, несколько запретительных навязчивостей сформировались в ней, едва ей перевалило за двадцать, и это не дает ей расширить жизненные горизонты. Она не может летать на самолетах. Страх полета в ней настолько силен, что она вычеркнула воздушные путешествия из списка возможностей навеки. Она также не может принимать никаких лекарств. Ни аспирина, ни антибиотиков, ни даже таблеток от живота, потому что боится от них сойти с ума. И она не может оставаться одна — из страха внезапной смерти.

Лизу пленил Рэй Портер, хотя она никогда его не видела. То, что ему вздумалось выбрать Мирабель, а не ее объектом своего желания, — пустяковая неувязка, убеждена Лиза: чуть только его взгляд упадет на нее, как последуют правильные выводы. Лиза и в мыслях не держит, что Мирабель может быть искушенной секс-партнершей. Конечно, недостаток тренированности — возможно, именно то, чего хочет Рэй, но Лизе до этого не докумекаться, ей ведь невдомек, что ее вотчина может пасть под натиском квадратного дюйма кожи Мирабель, мелькнувшего под накрахмаленной блузкой.

В тот день, когда Мирабель выболтала свою историю в «Часиках», у Лизы при имени Рэя Портера шевельнулось какое-то рудиментарное воспоминание. Вечером дома она сосредоточилась и припомнила, что его имя было на слуху несколько лет назад по поводу интрижки с продавщицей обувного отдела «Барниз», соседнего модного универмага. Потом, когда он пришел туда с другой женщиной, спустя полгода после того, как с интрижкой было покончено, продавщица пришла в неистовство и запустила в него парой туфель от Стефана Келиана, одна из которых попала в открытый аквариум. Продавщицу тут же уволили. В «Барниз» по поводу отношений покупатель-продавец придерживаются политики «не скажешь — не спросим», а швыряться туфлями — явное нарушение пункта «не скажешь». Лиза также вспомнила, что Рэй Портер — фигура авторитетная.

Лиза не считает, что перебегать дорогу Мирабель неэтично. В ее представлении Мирабель не заслуживает вообще никого, и Лиза просто сделает мужчине одолжение. На что Рэю в постели расставившая ноги чугунная Мирабель? На что вообще мужчинам нужна эта безголосая мямля, которая не может за себя постоять и одевается как школьница, эта личность, у которой ядро характера состоит из беспомощности.

Второе свидание

До четверга происходит несколько официальных телефонных переговоров между Рэем и Мирабель, в ходе которых установлено, что он ее заберет, что это случится в 20.00 и что они отправятся в местное веселенькое карибское местечко, известное Мирабель по названию — «Ча-ча-ча». Она беспокоится, что он увидит ее квартиру, за пятьсот долларов в месяц, что не намного дороже их ужина в «Ля Ронд». Она также беспокоится, что ему будет нелегко ее найти. Квартирка находится в чаще уличного лабиринта Силверлейка, и если даже найдешь сам дом, до двери без подробных разъяснений не добраться. По проезду до второй лестницы, а там — с тыльной стороны площадки…

Наступает четверг, Мирабель молниеносно прибирается в квартирке, одновременно припудриваясь и прихорашиваясь и одно за другим натягивая через голову разные платья. Выбор падает на розово-желтую клетчатую юбку и мохнатый розовый свитерок: как ни печально, Рэю под ним ничего разглядеть не удастся. В этом наряде и с короткой стрижкой она выглядит лет на девятнадцать. Своим видом она не стремится задеть в Рэе какую-то похотливую струнку, это просто стиль дня, дань хиповому местечку «Ча-ча-ча».

Закончив приготовления, она садится в гостиной и ждет. У Мирабель нет настоящего дивана, только низкий футон в деревянном кожухе, то есть всякий, кто на него садится, тут же, проваливаясь до уровня пола, складывается вдвое. Если гость опустит руку — она окажется на неструганной доске. Если он сядет с напитком — стакан придется ставить на пол в досягаемости кошки. Мирабель мысленно делает зарубку — не предлагать Рэю Портеру садиться.

Звонит телефон. Это Рэй звонит из машины: он самую чуточку заблудился. Получив от нее дотошные «направо-налево», через пять минут он стучит в дверь. Она открывает, и оба тут же шныряют внутрь, чтобы скрыться от режущего света пятисотваттной лампы над порогом.

Зря Мирабель беспокоилась из-за того, что Рэй увидит ее квартиру. Эта студенческая атмосфера будоражит в нем застоявшиеся эротические воспоминания, и он чувствует, как несколько смутных волн удовольствия пробегают у него где-то как раз под самой кожей. Мирабель спрашивает, не хочет ли он чего-нибудь, зная, что предложить нечего, кроме консервированного сливового сока. Он отказывается, но ему хочется порыскать по квартирке, и он сует нос в кухню, где видит студенточкину посудную полку, студенточкины разнокалиберные стаканы, студенточкин кошачий ящик. Единственная проблема в том, что Мирабель уже четыре года как закончила колледж, а на новый уровень доходов все никак не выйдет.