Продавец вина - [7]

— Тётенька, — вдруг донесся детский голосок. — Это ваше?

Переведя взгляд вниз, увидела симпатичного черноглазого мальчишку лет шести. Явно с примесью татарской крови, хорошенький до невозможности. Только вот смотрит совершенно серьёзно большими карими глазами в обрамлении черных загнутых ресниц.

— Ваше? — повторил он.

Мальчик сжимал в руке серебряный широкий браслет, украшенный крупной бирюзой. Солнечный луч упал на украшение, серебро вдруг вспыхнуло, на мгновение ослепив меня.

Я зажмурилась. На мгновение появилась крайне нехорошая мысль сказать «да». Браслет был хорош до безобразия, как раз такие я и люблю. Но совесть тут же проснулась и дала мне ментальный подзатыльник.

— Нет, — покачала я головой. — Не моё.

— Но я видел, как вы потеряли, — неожиданно заявил мальчик.

Я только хлопнула глазами. Может, мошенники? Только подобное вроде проделывают с кошельками. Сначала предлагают, а потом кричат: держи вора. Поэтому, ещё раз помотав головой, я ухватила Машку за локоть и оттянула в сторону.

Та, впрочем, совсем не сопротивлялась, сунула мне кошелёк-сову и объявила:

— Подарок.

— Ого... В смысле, спасибо!

Машка подозрительно посмотрела на меня. Всё же прекрасно понимала, что рассеянность вызвана далеко не коричнево-жёлтой совой. Я обернулась, поискала глазами мальчишку, но... его и след простыл.

Странно. Так быстро убежал к взрослым? Вспомнился его серьёзный взгляд. Я невольно передёрнула плечами. Ощущение, что мальчишка был не так просто, почему-то упорно не хотело выходить из головы.

— Тебе хоть понравилось? — по-своему истолковала мою реакцию Машка.

— Да... — Я перевела взгляд на сову. И правда — хорошенькая. — С меня сладости к ужину.

— Ой, да прям, — фыркнула подруга. — Пошли уже.

Водопад оказался весьма неплох, даже сейчас, в летнее время. На одном из выступов сидел золотой металлический орёл. Казалось, птица в любую секунду оживет и взлетит в небо, оставив с раскрытыми ртами всех туристов.

— Сфотографируй, — бодро скомандовала Маша и полезла между прутьями решетки, которую мудро поставили, дабы оградить относительно опасный участок от туристов и уберечь последних от падения в студёную воду.

Но решетку, разумеется, раздвинули и пролезали как хотели. Правда, далеко не все, что радовало.

Щелкнув несколько раз Машель на фоне Учан-су, махнула ей рукой, чтобы возвращалась. Переведя телефон с включенной камерой на воду, сделала ещё кадр. Поморщилась, увидев размазанное фото, и решила повторить.

Неожиданно струи водопада словно приняли форму. Миг — на меня внимательно и спокойно смотрит немолодая женщина. Вместо одежды — брызги воды, длинные волосы спускаются аж до бёдер. Руки и ноги сплошь унизаны массивными серебряными браслетами, на голове — причудливый головной убор. И глаза сияют так, что становится жарко.

«Померещилось», — подумала я и почувствовала, как телефон выскальзывает из рук.

— Сдурела совсем, Инка! — тут же громогласно раздалось на ухо, и ловкие пальцы Машель быстро выхватили мобильный из моих рук. — Я, конечно, тоже не пример грации, но всё же не надо ронять его!

— О... — Я моргнула, посмотрела снова на воду — ничего подозрительного, никаких женщин. — Прости, голова закружилась.

— Панамку надо было брать, — буркнула Маша. — Идём, а то экскурсия уедет без нас, будем потом горными козами скакать до вершины.

Конечно, можно было возразить, что пешком подниматься на Ай-Петри — глупость, и солнца нет, следовательно, панамка не поможет, но... я благоразумно промолчала. Потому что говорить о странном мальчике и такой же странной женщине... Лучше не надо. Машель, конечно, пальцем у виска не покрутит, так как считает, что в этой жизни может случиться всё что угодно, но выставлять себя в нехорошем свете не хотелось.

В микроавтобус мы вернулись предпоследними. Последними, запыхавшись, влетели две говорливые киевлянки (удалось расслышать, откуда они, во время поездки) и громко объявили, что можно трогаться.

Юрий с невероятно серьёзным выражением лица пересчитал всех, спросил, понравился ли водопад, и завёл машину.

Я задумчиво смотрела в окно, пропуская мимо ушей слова водителя-экскурсовода. Перед глазами стоял серебряный браслет, украшенный крупной бирюзой. Внутренний чертик словно шептал: «Ну, чего не взяла, дурочка? Никто бы не увидел, зуб даю».

Машка бросала на меня косые взгляды, но лишних вопросов не задавала.

Остаток экскурсии прошёл без приключений. Юрий только немного припугнул нас резким поворотом на вершине, показывая крутой подъём на гору. Учитывая, что никакого заборчика или ограждения не было, вниз и впрямь смотреть... страшно.

— Бояться ничего не надо! — тем временем громко говорил Юрий. — Страшно только первые пятьдесят метров, потом ничего, нормально уже.

— А можно проверить? — хихикнула одна из киевлянок.

— Конечно, — расплылся он в улыбке. — Только, пожалуйста, не сейчас. Вы всё-таки со мной ещё не рассчитались.

Машка всё рвалась фотографироваться у края, но я не пустила. Потому что собирать её потом по частям у подножия Ай-Петри — уж как-то совсем безрадостная перспектива. Меня тут же обозвали трусихой и занудой, показав язык.