Продавец сладостей. Рассказы. «В следующее воскресенье». «Боги, демоны и другие» - [18]

— В городской библиотеке.

— Где это? — спросил Джаган.

Он и не подозревал, что в городе есть библиотека. Братец и сам не знал где, только повел неопределенно рукой в сторону реки.

— Должно быть, это там, где вечно закладывают первый камень, стоит какому-нибудь министру приехать в город.

— Я бы о ней знал, если б она была хоть сколько-нибудь заметной. Но все равно — разве там можно жить?

— Ему там нравится, он там работает.

— Работает? Кем? — спросил Джаган в ужасе.

Неужели сын решил стать помощником библиотекаря? Этого еще не хватало!

— А что с его книгой? — спросил он в отчаянии.

— Он напишет ее в Америке, — сказал братец.

Джаган почувствовал себя раздавленным — враждебный круг смыкался.

— При чем тут Америка? — спросил он.

— В библиотеке он прочел в каком-то журнале, что там есть колледж, где учат писать романы.

Джагана так и подмывало снова пропеть хвалу Вальмики или деревенской старухе, но он сдержался.

— А что же с премией?

— Должно быть, пропала. Он ведь еще не написал книжку, — сказал братец. — Но все равно, книгу нельзя сочинять наспех.

— Истинно, истинно, — произнес Джаган, внезапно вспомнив слова сына.

Подумав, он добавил собственное соображение по теории творчества:

— И все же, по-моему, книгу нужно писать.

Время шло, а они все сидели, уныло размышляя о том, как пишутся книги.

— Но почему Америка? — вопрошал Джаган, не обращая внимания на принесенный мальчишкой сосуд с дневной выручкой. Братец также не делал попытки уйти.

— Должно быть, потому, что в других странах этому не учат.

— В этой стране едят только говядину и свинину. У меня был знакомый из Америки, и вот рассказывал…

— А пьют они много, и только спиртное, — произнес братец, черпая из собственного источника информации. — А воду и молоко не пьют вовсе.

И прибавил:

— А женщины у них распущенные. Я видел их журналы про кино. Женщины у них встречаются с мужчинами не стыдясь, женят их на себе без долгих разговоров и валяются на солнце без одежды…

— Где это вы все видели? — поинтересовался Джаган.

Братец снова неопределенно помахал рукой, но Джаган не обратил на это внимания и прибавил:

— Может, все это неправда.

Ему не хотелось думать, что страна, в которую едет Мали, будет развращать его тело вином, женщинами и мясом, а душу — всякими другими вещами.

Внезапно он твердо сказал:

— Это невероятно. Мали останется здесь!

Братец цинично улыбнулся. На минуту Джагана пронзило подозрение: уж не его ли все это рук дело? Но тут же прошло.

Братец сказал:

— У него уже все готово.

— Без моего разрешения и поддержки?! — вскричал Джаган.

— В библиотеке есть машинка, и он отпечатал на ней все, что надо.

Не зная, сердиться ему или восхищаться, Джаган снова закричал, не думая о том, что говорит:

— Если они будут использовать библиотеку для своих гнусных делишек…

Братец спросил:

— Вам известно, что он ездил на несколько дней в Мадрас?

— В Мадрас? Без моего разрешения и поддержки? Не сказав мне ни слова? Я думал, он в своей комнате.

Он вспомнил, что иногда бумажки в пять рупий так и оставались на столе. Думая, что мальчик экономит, он прекратил выдачу денег в надежде, что сын попросит их у него сам.

— Он уже получил паспорт и все документы.

— А где он возьмет деньги на дорогу?

— Он говорит, деньги у него есть. Он говорит, что всегда знал, где у вас в доме хранятся деньги.

Джаган оторопел — впрочем, в душе восхитился сыном.

— Мальчик очень практичен, — сказал он с чувством.

Он помолчал, погрузившись в раздумье, а потом произнес, стараясь казаться веселым:

— Вы только подумайте, до чего он самостоятельный. Я всегда верил, что всякая сущность должна развиваться сама по себе, не полагаясь на внешнюю поддержку. Так сказано в «Гите»: «Всякая душа есть бог…»

— А бог всегда о себе позаботится, — заключил братец.

— В том-то и дело, — согласился Джаган, повторяя обрывки избитых истин, походя подобранных на жизненном пути или почерпнутых из беспорядочного чтения. — Вот почему я не хотел вмешиваться, когда он вдруг решил бросить учение. Я сказал себе: «Может, он хочет пройти школу жизни». И дал ему полную свободу.

Братец сказал:

— У меня точно такие же принципы. Я много знаю о людях, их трудностях и о мире. Но разве я ходил в колледж, чтобы постичь искусство жизни?

— И все же он думает, что может научиться писать в американском колледже. Вот что меня удивляет! — воскликнул Джаган посмеиваясь. — Ах, братец, будьте добры, постарайтесь остановить его, Не знаю, как я останусь без него один в целом доме. От этой мысли мне становится грустно.

— Да, да, постараюсь, — произнес братец машинально, без особой уверенности в голосе. — А знаете, у него все продумано, все до мельчайших подробностей. Ему уже шьют американскую одежду в Мадрасе.

— Я ему всегда говорил, чтобы он покупал себе побольше одежды. А за границей вообще надо всегда носить галстук и башмаки, с утра и до самой ночи. Нужна ему в чем-нибудь моя поддержка? — спросил жалобно Джаган, словно прося братца походатайствовать за него и все устроить.

— А что вы можете? — спросил братец грубо.

— В Мадрасе у меня есть друг, заместитель министра, мы с ним вместе сидели в тюрьме.

— Конечно, можно обратиться к вашему другу, но Мали в нашей помощи не нуждается. У библиотекаря есть брат, он работает в авиакомпании. Он ему все устроил.