Продавец льда - [9]

— Вот он, полостник, точнее, судя по контурам, полостница. У вашего Шекспира — «пузыри земли», а у нас — ледяные пузыри.

— И точно так же никто не знает, откуда они берутся.

— Хоть не пророчествуют, и на том спасибо.

— Мне интересно не столько их происхождение, сколько ваше отношение к ним.

— Отношение простое: тщательно маскируемый страх. Помню, когда Оскар привез первого, я спросил у него, как он это делает; никак не мог поверить, что такое возможно. Лет через двести о них сложится целая мифология, а пока мы смотрим на них и боимся даже предполагать, что они такое.

— Лет через двести у вас сложится новый миф о ковчеге. Кстати, могу подарить свежую гипотезу…

— Потом. Не при ней, — ответил Биди и выключил подсветку.

Оскар по-прежнему расхаживал вокруг ледяного блока, только теперь в другую сторону. Время от времени он опускал палец в баночку с оранжевой краской и ставил на блоке метки, понятные лишь ему одному.

— Линзу будешь делать? — приглядевшись, спросил Биди.

— Нет. Этому, — он постучал по блоку, — никакая линза не поможет.

Биди недоуменно поднял брови.

— Это ребенок, совсем маленький, — сказал Оскар. — Я часто вспоминаю, как просто было работать для твоего отца: не надо было ни гранить, ни высветлять. Старый барон был ученым, — пояснил он землянину, — и искал в них не эстетику, а научную ценность…

— Я давно собирался поговорить с тобой о его коллекции, — подхватил Биди. — Если бы ты взялся огранить кое-что из нее как следует, я бы заплатил как за новые находки. И рана бы твоя тем временем зажила.

Оскар надел экзоскелетон, насколько раз присел в нем, немилосердно скрипя сочленениями, и подошел к блоку.

— Заманчиво, — ответил он наконец. — Но тогда мне придется все время торчать в мастерской, некогда будет выбираться во льды, а у меня заявки истекают.

— «Во льды»! Куда тебе с разорванным боком!

— Первый раз, что ли? Возьму побольше «липучки» и не помру. Надо только найти помощника.

— А Шамир?

— У этого идиота начался брачный период, во льды его теперь не вытащишь. Так что от предложения твоего я не отказываюсь, но давай пока отложим.

— А что у тебя на заявленных участках? — поинтересовался Биди.

Оскар раздвинул стену, открыв огромный металлический диск, выдвинул из него четыре толстые штанги, подошел к блоку, ловко поднял его, укрепил в фиксаторах, крутанул и только тогда ответил:

— Судя по сканированию — несколько аборигенов, собравшихся в кружок. Пикник у них был, наверное.

Он включил двигатель своего огромного станка, и блок бесшумно завертелся. Оскар снял экзоскелетон, отослал его в бокс и достал инструменты из шкафа-нагревателя. Вскоре под его руками передняя сторона блока высветлилась, сделалась стеклянно-прозрачной.

Внутри был мальчик в одежде с неразборчивым узором. В руках он держал какой-то металлический предмет, видимо, игрушку. Биди подошел, вгляделся в детское лицо и разочарованно вздохнул.

— Вот именно, — сказал Оскар.

Лицо ребенка было искажено гримасой ужаса или боли. Оскар поймал себя на том, что и сам бессознательно поморщился так же, как и маленький абориген.

— Не шедевр, — вынес вердикт Биди.

— Все претензии — его родителям, — ответил Оскар, убирая инструменты.

— Забракуешь?

— Подумаю. Может, новодел получится.

— А куда вы деваете забракованных? — подал голос Аттвуд.

— Увозим. Милях в двадцати от города есть глубокая ложбина, вот туда и опускаем. Назвали Могильником и вспоминать о нем не любим, — ответил за Оскара Биди.

Оскар выкатил из стенного шкафа подставку на колесах-шарах, подвел ее под блок и отпустил фиксаторы. Ледяная глыба тяжело встала на тележку, и Оскар покатил ее прочь.

— Ради Бога, поверните его лицом к стене, — взмолился Аттвуд.

5

На огромной арке ветроэнергостанции горели оранжевые огни штормового предупреждения. Истерически подвывал саунд-маяк.

— Плевать… — буркнул под нос Оскар, покосившись на табло, где высветились скорость и направление ветра.

У выездной арки стояли, словно в карауле, вооруженные силы Ириса — пара аэросаней с пулеметами. Оскар высунулся из люка, чтобы спросить, по какому случаю парад, но вовремя понял, что ветер ему не перекричать, и задвинул люк, успев заметить чуть в стороне белый буер помощника шерифа с не отцепленным еще моторным толкателем.

«Ясно. Чуть поутихнет — тронутся заявки проверять, — подумал Оскар. Мне-то что, пусть Браконьер беспокоится».

Оскар вдавил педаль до упора, моторы за спиной засвистели от натуги, и тяжелый вездеход-платформа пулей вылетел на ледяной простор. Посмотрев на приборный щиток, Оскар поставил руль на стопор, включил таймер и повернулся к термосам с фруктовыми и цветочными отварами. Следовало подкрепиться: когда вездеход подойдет к Лабиринту, придется самому браться за руль и ползти на самых малых оборотах. Пербрайт в очередной раз проклял Старую Трещину.

Напарника он так и не нашел, поэтому приходилось полагаться на бортовую автоматику. Высосав первый термос, он натянул теплый парик и маску, снял стопор руля и высунулся из люка. Над горизонтом только что взошла Полумаска — вечный спутник Льдины, слабо отражающий далекий свет Ледяной звезды. Отыскав позади созвездие Крыла, он вслепую пошевелил рулем и снова застопорил его. Хорошенько задраив люк, Оскар пристегнулся к креслу широкими лентами бандажа, включил ближний локатор и заснул.