Продавцы грёз. Том второй - [17]

Как выглядит караван Хаза и Нома, Капитан знала, а если бы и не знала, отличить его от других было несложно благодаря изображениям доисторических ящеров, искусно и с любовью нарисованных на стенах машин и фургонов.

Капитан едва не выпрыгнула из экипажа на ходу, но боль в раненой ноге образумила ее. Пришлось ждать, пока возница остановит тягловых быков, один из наемных охранников не откроет дверь, Корос не выберется из кареты и, наконец, не подаст ей руку. Или, скорее, не высадит ее из кареты на руках.

— Быстрей, — прошипела Ивалла, опираясь на руку убийцы.

— Мы догнали их, кэп, все будет хорошо. Увидишься со своим ненаглядным через пару минут.

Ничего не ответив, Капитан бросила его руку и захромала к знакомым машинам. Встретил ее хмурый тип лет тридцати, лицо которого еще не до конца закрыли татуировки.

— Сегодня сюда можно только по особому приглашению, — грубовато сказал он. — Если приглашения нет…

— Хаз и Ном искали меня, чтобы заключить сделку, — перебила его Капитан. — Меня зовут Ивалла, и я владелица и капитан «Непобедимого».

— Было такое, — задумчиво проговорил работорговец. — Но бои уже начались, и до их конца ни Хаз, ни Ном не будут заключать никаких сделок.

Ивалла стиснула зубы. Стоило догадаться.

— Могу я хотя бы посмотреть на рабов?

Собеседник Иваллы замялся, не зная, что делать.

— Нет, до прихода хозяев никто рабов не покажет, — раздался из полуоткрытой двери фургона скрипучий голос. Через несколько секунд из-за двери высунулся старик с торчащей в разные стороны бородой. — И я знаю, кто тебе нужен, девушка. Он сейчас либо на арене, либо ждет своей очереди, чтобы выйти туда.

— Я заплачу любую цену…

— Заплатишь, — кивнул старик, — но только после боя. Таковы традиции. Если мы их нарушим, наших мужчин убью соседи, женщин сделают шлюхами, обоз разграбят, а рабов заберут себе. Я понимаю твое желание найти этого человека, но сейчас уже поздно менять бойцов. — Его борода качнулась в сторону первого работорговца. — Проводи ее на арену и найди хорошее место. Бесплатно, для них обоих. Девушка ранена, хромает, но ни тебе, ни кому из нас она не позволит взять себя за руку.

Капитан склонила голову в благодарность и, вновь опершись на руку Короса, двинулась вслед за проводником. Она вспомнила старика, это был Зах, отец Хаза. Когда они впервые сотрудничали, он еще не отошел от дел. У старого ублюдка хорошая память — когда они расставались после сделки, Ивалла оступилась на лестнице, и старик поддержал ее. Она выдрала свой локоть из его хватки и, не сдержав отвращения, в не самой лесной форме попросила никогда ее не трогать. Думала тогда, будто эта их сделка станет для них первой и последней, но работорговцы оказались не такими уж и гордыми. К тому же, с тех пор и до сегодняшнего дня Заха она не видела.

Ивалла, Корос и провожающий их работорговец отошли на приличное расстояние, когда рядом со Захом, все еще смотрящим им в спины уселся мальчишка лет десяти.

— Со всех остальных мы брали по тысяче кредитов за проход.

Старик усмехнулся в бороду и произнес:

— Не дело брать деньги с Капитана-чистюли. Хаз продаст ей ее мужчину, только если тот проиграет.

— Он проиграет, — уверенно сказал мальчишка, — утром он едва ходил. Но зачем ей труп? На мясо?

— Только для того, чтобы похоронить, мальчик мой, она ведь с островов, а там человечину никогда не едят. Вот твой сегодняшний урок: всегда помни оскорбления от подобных чистоплюев, но не стремись отомстить сразу, дождись удобного момента. Как-то раз эта женщина обидела меня, так пусть теперь смотрит, как ее мужчина умирает на арене.

Глава сорок третья

Двери довоенного стадиона оказались напрочь заблокированы, и работорговцу пришлось вести Иваллу и Короса через большой пролом в стене. Ни одно из поколений хозяев боев не удосужилось расчистить этот пролом, поэтому Корос буквально перенес Капитана через кучу обломков. Когда наемный убийца поставил Иваллу на пол, ей под левую ногу попался какой-то обломок. Вскрикнув от боли, она практически упала на Короса, благо тот успел среагировать и максимально осторожно подхватить ее.

— Мать твою, — прошипела Ивалла сквозь зубы. — Не могли разобрать здесь все?

— Нельзя, — отозвался проводник, не поворачивая головы, — это все неживое. Его нельзя трогать.

— Нельзя трогать мертвое? — переспросила Капитан. — Разве вы не трогаете трупы? Как же вы охотитесь?

— Неживое — не есть мертвое. Трупы людей, животных, птиц, рыб — это живые трупы. Дерево, камень, металл — живые материалы, из них можно сделать настоящие дома, повозки, корабли. А это все… — работорговец обвел помещение рукой, — никогда не было неживым, но его убили еще раз во время Великой войны. Неживое трогать нельзя. Когда-то, сразу после войны, здесь жили другие люди. Они вынесли отсюда все, что им могло пригодиться в быту. Сделали вот эти проходы. — Они как раз миновали грубо выдолбленный в стене проход и прошли в следующее помещение. — И убитое неживое их прокляло. Все они умерли, и им на смену пришли те, кто живет здесь сейчас.

— Умерли? — хмыкнул Корос. — Что же их убило?

— Не что, а кто, — строго сказал проводник. — Их убило живое. Мы, наши предки. Убили за грех. Неживое трогать нельзя. Они забрали неживое в свои дома и сделали их неживыми, потому и умерли.