Проданные годы [Роман в новеллах] - [92]

«И потому так странно теперь стоять здесь в тихой степи. Словно выбросило нас из мощного потока, донесшего от Литвы до Саратовской области, и мы оказались на берегу, как ненужные щепки».

Такой скорбной, щемящей сердце нотой начнет Ю. Балтушис свой рассказ «Белый клевер» (1943), рассказ, удивляющий емкостью содержания. При первом чтении он кажется как бы бесхитростным очерком о том, как группа эвакуировавшихся литовцев в первые месяцы войны участвует в полевых работах русского колхоза, расположенного в глубоком тылу. Но чем больше вчитываешься в рассказ, тем яснее чувствуешь, как многое скрывается за внешней, мнимо описательной манерой, в каких глубоких связях и опосредствованиях раскрывает писатель сложную действительность и духовный мир своих героев, какие чувства жили и боролись в их сердцах, сколь благодетельным для укрепления в них воли к борьбе было общение и совместный труд с русскими людьми.

Будет ли это книга по истории Литвы, очерк боевого пути литовского соединения Советской Армии или даже история литовской литературы, в которую в годы войны литовские писатели, и вынужденные скрываться в подполье, и работавшие для победы в Москве и других городах, вписали одну из самых мужественных страниц — словом, будь это любая книга о военном периоде, в ней всегда значительное место займет объяснение того, что годы тяжелейших испытаний были одновременно годами укрепления братской дружбы, взаимного постижения и узнавания друг друга, присяги на верность общим идеалам.

В исследовании явлений жизни историк работает как бы лучом прожектора, последовательно освещая их одно за другим. Искусство — молниевидно. Оно стремится в короткое мгновенье создать слепящий отпечаток жизни в его целостности, единстве многообразия. В рассказе Балтушиса каждый образ и каждая деталь несет смысловую нагрузку и эмоционально наполнена. Вот перед нами возникает обаятельная фигура крестьянина Аугулиса. За два дня до начала войны радостный и счастливый он поехал делегатом на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку, захватив на память о родных полях пучок белого клевера. А всего через несколько дней увядшие цветы становятся только единственным вещным напоминанием о родном крае. И эти дорогие его сердцу цветы с их грустным памятным запахом он дарит старику колхознику Ефиму.

Русский старик колхозник отдаривает Аугулиса колосьями пшеницы. «Это я повезу с собой в освобожденную Литву, — ответил Аугулис». Герои обменялись всего двумя-тремя репликами, но ими многое сказано и о литовских полях и о чувствах, испытываемых героями друг к другу, и о вере в победу, и о будущем новой литовской деревни, которую создадут такие люди, как Аугулис.

Годы войны стали годами развития советской литовской литературы, годами овладения методом социалистического реализма для таких ее мастеров, как Пятрас Цвирка, Антанас Венцлова, Саломея Нерис, Людас Гира, годами появления в ней новых талантливых имен: Э. Межелайтиса, В. Реймериса, В. Мазурюнаса и других. Творчество Балтушиса военных лет — один из примеров идейного и художественного роста литературы Литвы. Повседневная литературная деятельность его, как и большинства собратьев по перу, тесно связана с работой фронтовой печати, на радио. Рассказы о борьбе литовских партизан («Когда цветет росянка», «Так надо», «Рассказ партизана»), о солдатах-фронтовиках («Секунды тишины» и другие) составили сборник, названный по заглавию уже упомянутого мною «Белого клевера». Именно в эти годы, заполненные повседневной работой для победы, проявляется еще одна грань дарования Балтушиса. Он написал несколько десятков радиоскетчей, разоблачающих фашистских захватчиков и литовских буржуазных националистов. Передаваемые по радио на Литву они находили там живой отклик. Для самого же писателя они были подступами к освоению нового жанра — драматургии.

С полным основанием можно сказать, что пьесы Балтушиса «Поют петухи» и «Ранним утром» сыграли значительную роль в становлении советской литовской драматургии.

Первые послевоенные годы в Литве — годы ожесточенной классовой борьбы с кулачеством, поднявшим голову в период фашистской оккупации, с остатками вооруженных буржуазно-националистических банд, годы преодоления пассивной выжидательной позиции части крестьянства.

Перед литовской литературой встают задачи огромной сложности: помочь партии в формировании и воспитании социалистического сознания людей, способствовать своим творчеством укреплению и развитию социалистических отношений, ликвидации растлевающих последствий «нового порядка».

В этой борьбе за идейное воспитание народа литовские писатели вышли на передовую линию огня. Не случайно многие произведения конца 40-х и начала 50-х годов приобрели широкую известность и у русского читателя: рассказы и очерки рано скончавшегося Пятраса Цвирки, роман «Правда кузнеца Игнотаса» Гудайтиса-Гузявичюса, роман А. Венуолиса «Пуоджюнкие-мис», «Большие события в Науяместисе» И. Довидайтиса. В поэзии Саломеи Нерис, Антанаса Венцлова, в поэмах Т. Тильвитиса, в стихах молодых в те годы поэтов Э. Межелайтиса, В. Мозурюнаса и других зазвучали темы героики минувшей войны, братской дружбы советских народов и нового быта колхозного села.