Проданные души - [15]

— Догадался, подлец, о разоблачении! На дно залег! Или даже успел за рубеж смотаться! — провозившись с телефоном не менее полутора часов, проскрипел зубами олигарх и, не находя выхода душившей его злобе, с размаху запустил мобильной трубкой в оконное стекло…

Глава 6

Виктор Семенович глубоко заблуждался. Валерий не снюхивался с Левицким, не подкладывал благодетелю «свинью» (просто обстоятельства так сложились[20]), не «залегал на дно» и не «сматывался за рубеж». А на звонки и пейджинговые призывы «особо доверенный» не отвечал по достаточно уважительной причине — его больше не было в мире живых. Душа подонка корчилась и верещала в адском пламени, а тело… Но лучше расскажем все по порядку.

Вернувшись из минской командировки, Симаков отрапортовал шефу об успешном выполнении задания, получил недельный отпуск и впервые за много лет вдруг решил отправиться на один из курортов Черноморского побережья России. «Если понадоблюсь Борисову, то мобильник всегда под рукой, рассудил убийца, покупая билет на самолет. — Имею я, в конце концов, право на полноценный отдых?!» В южный город он прилетел под вечер, без проблем снял комнату в частном секторе, сладко проспал ночь, а наутро отправился прогуляться, но не на пляж. Почему? Да, вы правильно угадали! Маньяк возжелал «разрядки»! Сотрудники милиции на улицах попадались редко. Зато то и дело неторопливо проезжали конные казачьи патрули с нагайками. (По договоренности с местными властями, донские казаки поддерживали общественный порядок в городе.) Синие мундиры, фуражки с красными околышами, крепкие мускулистые фигуры, мужественные обветренные лица, светлые суровые глаза.

…На свою беду, Симаков не обратил на них внимания. Впрочем, не мудрено. На десятой минуте прогулки представитель секс-меньшинств «запал» на потенциальную жертву, очаровательную шестнадцатилетнюю девушку в короткой, выше колен, юбочке и целеустремленно двигался за ней по пятам. «Ишь ты, куколка! — глотая слюни, думал извращенец. — Розовенькая! Стройненькая! Кра-со-ту-ля!!! Ох, не зря я сюда приехал. Едва на охоту вышел — и почти сразу удача!!! Милашка хоть не на иномарке, но, уверен, в сотню раз вкуснее предыдущей! От той стервозы табачищем разило за километр, а эта лапушка и не курит небось. Очень свеженькое личико!!!»

Между тем ничего не подозревающая девушка свернула в парк запущенный, неухоженный, больше напоминающий лес — и легко зашагала по узкой, присыпанной гравием дорожке. Маньяк воровато осмотрелся. Никого! «Вот подходящий случай!» — возликовал он, в несколько гигантских прыжков настиг «милашку», зажал ладонью рот, затащил в кусты, повалил на землю, расстегнул штаны, уселся верхом на бьющееся в отчаянии хрупкое тело, левой рукой сдавил горло, правой достал из кармана нож, замахнулся и… пронзительно взвизгнул от дикой боли в сломанном локтевом суставе. В следующее мгновение на голову Симакова обрушился мощный удар, и выродок провалился в пучину беспамятства…

* * *

Начальник конного патруля из трех казаков подъесаул Андрей Нелюбин являлся опытнейшим, матерым воином и пользовался у станичников заслуженным уважением. К двадцати восьми годам он успел вдоволь повоевать в Чечне, на Балканах, на беспокойной границе с Абхазией, а командировку в курортный Н-ск воспринимал как вынужденный отпуск (откровенно говоря, изрядно раздражавший энергичного подъесаула). И действительно — делать ему здесь в принципе было нечего. После первого же знакомства с казачьими нагайками наглые, задиристые кавказцы (прежде нещадно терроризировавшие русское население) в спешном порядке покинули город. Криминальные элементы славянского происхождения тоже притихли, предпочитая не связываться с бескомпромиссными, не берущими взяток, скорыми на расправу донцами. На улицах воцарилась благостная тишина.

«И чего я тут забыл?! — каждый раз заступая на дежурство, мысленно ворчал Андрей. — Будто в стране „горячих точек“ не осталось! Не иначе у станичного атамана башка набекрень съехала или решения „батька“ принимал с тяжелейшего бодуна, не соображая, что творит. Елки зеленые! Доконала меня эта тягомотина!!!»

Тем не менее, невзирая на внутреннее недовольство, службу Нелюбин нес исправно и не давал расслабляться ни себе, ни находящимся у него в подчинении молодым казакам — Александру Тимофееву и Григорию Краснову. Эмоции — эмоциями, а дисциплина — дисциплиной! Задание атамана должно выполняться добросовестно, «от и до», пусть даже оно тебе не по нраву.

Сегодня группа Нелюбина патрулировала улицы с шести утра. Где-то до девяти подъесаул чихвостил на все лады «сумасброда-батьку» (не вслух, разумеется), но потом Андрей внезапно отбросил крамольные мысли и насторожился, как хороший сторожевой пес, учуявший злоумышленника. Спустя секунды он понял причину: средних лет мужчина со злым лицом и повадками шакала крался за белокурой юной девушкой, беспечно идущей куда-то по Цветочному бульвару.

«Гадкий тип. На сексуального маньяка смахивает», — подумал Нелюбин и вполголоса обратился к подчиненным:

— Внимание, ребята! Видите того мужика в шикарном костюме? Не нравится он мне. Давайте-ка за ним! Только аккуратно, расстояние не ближе пятидесяти метров!