Проданные души - [13]

Описывать внешний вид покойных, пожалуй, не стоит. (А то читатели обвинят меня в «чернухе».) Как вы, наверное, догадались — это были Василий Павленко и Николай Филиппов.

Валерий Симаков благополучно вернулся в Москву, но… Впрочем о судьбе «особо доверенного» подонка чуть позже!..

Глава 5

Несколько дней спустя. Г. Москва.

В отдельной палате комфортабельной психиатрической клиники «для избранных» бился в корчах пожилой пациент, в недавнем прошлом занимавший высокое положение в обществе. Он был крепко привязан к кровати и, следовательно, не мог кидаться на стены или биться лбом об пол, чего ему очень хотелось. Поэтому пациент выражал свои чувства лишь пронзительными воплями и тщетными попытками разорвать прочные ременные узы.

— А-у-о-о-о!!! — исходя пеной, выл сумасшедший. — Отпусти-и-и-те!! Ну хоть на денек! — понизив голос, больной с надеждой повернул голову к двум постоянно дежурящим в палате санитарам. (Психушка-то не простая, элитная!)

Те никак не отреагировали.

Измученное, осунувшееся лицо пациента налилось темной, дурной кровью.

— Г-а-а-ады!!! — истошно заорал он. — За-мо-чу-у-у!!! Порву ремни и замо-о-чу!!! Обо-и-их!!! А потом доберусь до козла Борисова!!! Вы меня, твари, плохо знаете! А-у-о-о-о!!!

— Придется опять колоть, — гулко пробасил первый санитар.

— Скоро помрет от таких лошадиных доз, — заметил второй.

— А нам по барабану, — хладнокровно парировал первый. — Его уже списали со счетов. Главврач Лизунов ясно сказал: «Едва псих упомянет фамилию Борисова — усыпляйте на фиг. О последствиях не беспокойтесь. Не вашего ума дело!»

— И то верно, — согласился второй, наполняя шприц гремучей смесью из целого ряда сильнодействующих снотворных препаратов…

* * *

«Высокопоставленный псих» являлся не кем иным, как Игорем Степановичем Прокловым. Чиновник сломался после процедуры опознания изуродованного тела дочери. Но не сразу, а в последовавшую за тем ночь. Тогда к на удивление быстро заснувшему Игорю Степановичу пришел во сне дьявол и, гнусно лыбясь, сообщил:

— Светочку растерзал приближенный олигарха Борисова, тот самый, который ликвидировал досаждавшую тебе Ингу Лапшину. Растерзал просто так, удовольствия ради. Сексуальная ориентация у него, понимаешь, нетрадиционная. А чем ты, собственно, недоволен, смертный?! Чего рожу кривишь да губы кусаешь?! Ты же отстаивал в правительстве права секс-меньшинств? Отстаивал! Ну и пожинай плоды! Ведь маньяки — тоже сексуальное меньшинство, со своеобразными вкусами, со специфическими взглядами на половую жизнь… И в соответствии с вашей либеральной логикой они имеют полное право на существование!!!

Дабы не быть голословным, нечистый дух любезно продемонстрировал Проклову подробную видеозапись обоих убийств, кадры доверительных бесед олигарха с маньяком и, издевательски пожелав «счастья-здоровья-успехов», исчез.

Пробудившись в холодном поту, чиновник осмыслил ночной кошмар, внутренним чутьем понял: все виденное сущая правда — и впал в буйство: начал названивать Борисову, материться, угрожать, требовать выдачи злодея…

В итоге в особняк к Проклову приехали дюжие «мальчики», скрутили Игоря Степановича по рукам и ногам и доставили в вышеозначенную элитную психушку.

Произошедшее, конечно же, не стало достоянием общественности. Только в телевизионной сводке новостей промежду прочим сообщили: «В связи с ухудшившимся состоянием здоровья…[19] Проклова, временно исполняющим обязанности назначен такой-то, такой-то». А главврач клиники получил от Борисова строгий наказ — не позволять спятившему чиновнику много болтать и в особенности муссировать его, Борисова, доброе имя. Исполнительный Лизунов незамедлительно отдал подчиненным надлежащие инструкции…

* * *

Острая игла хищно впилась в разбухшую от напряжения вену. Укол делал Первый. Второй в это время навалился стодесятикилограммовой тушей на извивающегося и ругающегося Игоря Степановича.

— У-у-уф! — введя в кровь пациенту «гремучую смесь», облегченно выдохнул санитар. — Слазь с него. Готово.

— С-с-суки-и!!! — прохрипел бывший госдеятель, пожирая своих тюремщиков ненавидящим взглядом. — Чтоб вам пусто было! Чтоб вы… Проклов изрыгал проклятия минут десять, потом постепенно утих, закрыл глаза.

— С каждой инъекцией сонники действуют слабее и слабее, — раздраженно пробурчал Первый. — Раньше мигом отрубался, а теперь… Да и дрыхнет гораздо меньше. Вот посмотришь, часа через два очухается и новый концерт закатит. Похлеще прежнего! Надо б скотине рот пластырем заклеить или ударом в лобешник оглушить! Возись тут с ним. Надоел, в натуре!

— Ладно тебе. Пусть поспит, — с некоторым оттенком жалости возразил Второй. — Все же человек. Видишь, как мучается? А во сне ему легче будет. Никаких проблем!

Сердобольный санитар ошибался. Сон не приносил Игорю Степановичу успокоения.

Более того — несчастный страдал во сто крат хуже, нежели наяву! Тогда он отчетливо осознавал, что продал душу дьяволу, вспоминая, как в 1990-м досадливо отмахнулся от Ангела-Хранителя, видел в мельчайших деталях отвратительный обряд инициации в масонскую ложу, а также собственные мерзопакостные деяния в последующие годы. Однако вместо раскаяния ощущал лишь глубокое отчаяние и бессильную злобу. (Правда, проснувшись, Проклов мгновенно все забывал.) Под конец сна к нему неизменно являлся гнусный, вонючий демон и всячески измывался над бывшим чиновником. На сей раз нечистый дух притащил с собой на веревке растерзанную, покрытую пятнами тления Светлану, расселся прямо в воздухе и забубнил картаво: