Проданная замуж - [88]
— Больно! — закричала я. — Дайте мне что-нибудь от боли! Мне нужно что-нибудь от боли!
— Слишком поздно. Ребенок выходит. Тужься, Сэм, тужься!
Пришла акушерка и заняла место медсестры. Она заглянула мне между ног, потом посмотрела на меня и спросила:
— Вы планировали рожать дома?
— Нет, — сказала я. Казалось, что мои внутренности разрываются на части.
— Я вижу головку, — сказала акушерка. — Осталось всего несколько толчков.
Я тужилась снова и снова, а потом услышала крик — это кричала я? — и короткое всхлипывание.
— Мальчик!
В десять минут второго Азим был уже у меня на руках — медсестры едва успели доставить меня в родильную палату. Я была обессилена. Раньше я думала, что могу дарить лишь некое ограниченное количество любви. Но я ошибалась: я держала на руках этот маленький сверточек, и любовь захлестывала меня; я ожидала, что придется делить душевное тепло между моими драгоценными мальчиками, но обнаружила, что меня переполняет одинаково безграничная любовь к Азмиру, Азиму и Осгару. Это было изумительно.
Через несколько мгновений ко мне подошел Осгар, и я увидела слезы на его глазах.
— Медсестра сказала, что родился мальчик, — произнес он, крепко обнимая меня.
Я только кивнула, испытывая такое облегчение, такую радость от сознания, что я на этот раз не одна.
Рядом с Осгаром появился Азмир.
— Можно посмотреть? Можно посмотреть? — нетерпеливо спрашивал он.
— Да. Иди сюда, — сказала я, протягивая руки. — Обними меня. Твое желание сбылось. У тебя теперь есть маленький братик.
Мы еще какое-то время обнимали и целовали друг друга, а потом одна из медсестер положила руку на плечо Осгару.
— Вы не могли бы выйти? Мы должны ее почистить. Мы отвезем ее в палату, когда закончим. Можете подождать там.
— Мы любим тебя, — сказал Осгар и помахал рукой, а Азмир послал мне воздушный поцелуй.
Я помахала им в ответ.
— Скоро увидимся.
Когда меня привезли в палату, Осгар и Азмир уже ждали там. Азим спал в своей кроватке. Я поцеловала его и легла на свою кровать.
— У тебя усталый вид, — сказал Осгар, нежно убирая прядь волос с моей щеки. — Отдыхай. Мы пойдем в город, купим одежду для малыша, а попозже, вечером, вернемся тебя навестить.
Я из последних сил кивнула и заснула крепким сном. Разбудила меня медсестра. Она сообщила, что ребенок плачет.
— Вы уже решили, как будете его кормить: грудью или из бутылочки? Похоже, он проголодался.
— Конечно, грудью, — сказала я.
Медсестра передала мне на руки Азима и задернула занавеску, отделявшую мою кровать.
Осгар и Азмир навещали меня каждый день, пока я лежала в больнице. Меня отпустили домой на четвертый день, и у входа уже ждало такси, вызванное Осгаром.
Когда мы приехали в наш новый дом, я обнаружила, что Осгар обставил комнаты мебелью. Теперь у нас были подержанная кушетка, купленная за двадцать фунтов, и старая раскладушка для Азмира. А в нашу спальню Осгар купил новый матрас, который положил на пол в углу комнаты.
— Я не мог позволить себе многого, но по крайней мере предметы первой необходимости у нас есть, — сказал он.
— А я купил Азиму одежду, мама, — с гордостью сказал Азмир. — Посмотри! — И вытащил все из пакета.
— Какая прелесть, милый. Молодец, хорошие выбрал вещи.
Я стояла в гостиной со спящим Азимом на руках. Осгар обнял меня за талию и крепко прижал к себе. Азмир обхватил ручками мои ноги и улыбнулся, глядя на новорожденного братика. Моя собственная любящая семья.
Когда родился Азмир, у меня ничего для него не было и я переживала из-за этого, но теперь я могла быть спокойна, потому что Осгар позаботился обо всем, до мелочей. Самое главное — я была не одна, и ничего прекраснее этого чувства я не испытывала. Я прижалась к Осгару, поцеловала его в щеку и сказала:
— Все чудесно.
Мне пришлось пережить еще одно потрясение: суд над Манцем должен был состояться через два месяца после рождения Азима. Я держалась в стороне от всего этого, но мне все же пришлось давать свидетельские показания. Полицейский, которому было поручено доставить меня в здание суда, зашел к нам домой накануне и сказал:
— Мы знаем, что некоторые ваши родственники участвуют в судебном процессе и, возможно, будут присутствовать на завтрашнем заседании, — они все это время были здесь. Когда войдем в зал суда, просто не смотрите на них, не заговаривайте с ними. Хорошо?
Я кивнула, но у меня были другие планы на этот счет.
На следующее утро я надела свое самое красивое новое платье, какого они никогда бы мне не купили, а войдя в здание суда, смотрела по сторонам, пока не удостоверилась, что мать заметила меня. Я знала, что она будет там. Она просто смотрела на меня. Я не отвела взгляд. Высоко подняв голову, я, сопровождаемая полицейским, прошествовала в комнату для свидетелей. Я гордилась собой, гордилась, что пришла сюда сегодня, что осмелилась противостоять ей — всем им, — потому что дома меня ждала моя собственная любящая семья.
Манца признали виновным в организации похищения людей и приговорили к четырем годам заключения в печально известной манчестерской тюрьме «Стрэйнджвейз».
20
Мне нравилось быть мамой, и душевная близость между мной и моими мальчиками многое для меня значила. Много раз, забирая Азмира из садика, я встречала других мам, разговаривавших о чем-то во дворе школы. Проходя мимо, я кивала им, и некоторые посмеивались и приговаривали, указывая на Азима, который сидел в своей легкой прогулочной коляске:
