Продается случайная смерть - [29]

– Алле, – раздался тот же самый голос.

Тогда я решила помолчать и послушать. Через равные промежутки голос с завидным постоянством твердил свое «алле». Очевидно, это просто включился автоответчик. Я положила трубку. Значит, по телефону ничего не удастся выяснить. Придется добывать адрес, по которому зарегистрирован этот номер.

Я набрала Кирьянова.

– Я слушаю, – сказал мой друг.

– Привет, это Татьяна.

– Привет-привет, коли не шутишь.

Кирьянов, судя по тону голоса, был в хорошем расположении духа. Что ж, это мне только на руку. Если бы он ворчал, сетовал на житье-бытье, подкатиться к нему с просьбой было бы непросто.

– Володя, у меня к тебе просьба… – начала я.

– Танюх, не оригинально. Может быть, придумаешь какую-нибудь такую свежую неизбитую фразу типа…

– Типа чего? – перебила я.

– Не знаю. Ты ведь с просьбами обращаешься, вот и подумай, как ее обставить поинтересней.

– Подумаю, Володенька, обязательно подумаю. На досуге. Но что-то его у меня нет, и, наверное, еще не скоро появится…

– Ладно, давай, излагай свою просьбу, – смилостивился Кирьянов.

– Володь, надо узнать адрес, по которому зарегистрирован вот такой телефон, – я продиктовала номер.

– Это все по делу Крашенинникова? – поинтересовался Кирьянов.

– Да, все то же самое дело. Представляешь, никаких зацепок. Одна надежда на этот телефон – может быть, он что-то прояснит.

– Ладно, узнаю, – пообещал Кирьянов.

– Тогда жду звонка!

Я решила, что пока Кирьянов занимается моей просьбой, можно принять ванну, чтобы немного расслабиться. Набрала в ванну воды, взяла флакон пены с ароматом ландыша, налила жидкость в колпачок и добавила в воду, потом взбила пенку по всей поверхности. Пушистые хлопья, чуть слышно потрескивая, превратили воду в белоснежное поле. Я прикрыла веки… Сколько прошло времени, я не знала. Но, открыв глаза, почувствовала, что очень хорошо отдохнула и готова работать с новыми силами.

Я вылезла из ванны и набросила на себя свой любимый махровый халат. В это время зазвонил телефон.

– Алло, слушаю!

– Тань, это я, Кирьянов.

– Что, Володь? Узнал?

– А то! Могла бы и не спрашивать, – ответил Кирьянов. – Записывай адрес: улица Ракетная, дом 18, квартира 3.

– Спасибо, Володя, – поблагодарила я его.

– Давай, успехов тебе.

– Пока.

Я отсоединилась.

Теперь надо подумать, под каким предлогом заявиться к хозяину квартиры. Может быть, объявить себя дистрибьютором какой-нибудь компании? Нет, не пойдет: они настолько надоели гражданам, что со мной даже и разговаривать не станут. Лучше выдать себя за представителя центра социологических опросов. Хорошо бы еще вооружиться каким-нибудь документом, подтверждающим мою принадлежность к подобному центру… Или, может быть, бейджика с надписью будет достаточно?

Воспользовавшись принтером, я состряпала себе карточку с надписью «Татьяна. Центр социологических исследований» и вставила ее в пластиковый бейджик, который специально держу для таких случаев. А для солидности можно еще прихватить папку, сохранившуюся с тех времен, когда я работала в прокуратуре; кстати, бланки, оставшиеся с той поры, тоже пригодятся, чтобы произвести нужное впечатление. Плюс умение убалтывать, которого мне не занимать.

Впрочем, даже если хозяин квартиры наотрез откажется беседовать со мной – ничего страшного. Для меня важно хотя бы составить представление о том, с кем я имею дело, что за обстановка в этой квартире и может ли она иметь какое-то отношение к убийству Крашенинникова. Для виду придется обойти несколько квартир, и время на этом я, конечно, потеряю, но иначе у жильцов могут возникнуть подозрения, а мне это ни к чему.

Теперь надо продумать свой гардероб. Одеться лучше строго, но элегантно. Я вынула из шкафа брючный костюм нейтрального стального цвета, нанесла легкий макияж, собрала волосы в пучок и уложила их на затылке. Через плечо повесила сумочку, а папку решила держать в руке.

Машину я припарковала недалеко от искомого дома на Ракетной улице. Дом представлял собой двухэтажный особняк с двумя подъездами, построенный, наверное, еще в начале прошлого века. Располагался он несколько на отшибе: с одной стороны от него находилась кирпичная стена, а с другой – деревянная. Похоже, это был вход на какую-то стройку. Кстати, и сам особняк был подготовлен к ремонту: его фасад почти полностью скрывали строительные леса, а два окна на первом этаже были забиты досками.

Я обошла дом с торца и попала в небольшой дворик, который оказался совершенно пуст. Окна дома с этой стороны также были заколочены. Интересно, здесь вообще кто-нибудь бывает? Ни жильцов, ни строителей-ремонтников… Но если дом заброшен, то почему работает телефон, который Крашенинников сообщил своей тете? Понятно, что там автоответчик, но ведь кто-то же вносит плату за телефон! Иначе его бы давно отключили. А Андрей Иванович Алексеев, на чье имя зарегистрирован этот номер, – существует ли он на самом деле?

Я поднялась на небольшое крыльцо и подергала ручку входной двери первого подъезда. Она не открывалась. Я немного постояла, решая, что делать дальше. На глаза мне попалась какая-то толстая палка, которая валялась неподалеку. Взяв ее, я снова подошла к подъезду и несколько раз постучала ею в дверь – получилось достаточно громко, чтобы меня услышал хоть кто-нибудь в этом безмолвном доме. Никакого эффекта. Ладно, остался еще один подъезд – надеюсь, что здесь мне повезет больше. Я снова постучала – никто не отозвался. Что ж, надо поворачиваться и уходить: похоже, этот дом абсолютно пуст.