Продается планета - [2]

К счастью, западная НФ отнюдь не исчерпывается этими направлениями. Существует еще и третий поток, не самый полноводный, может быть, но несомненно самый мощный по художественному и идейному воздействию. Это о творцах именно такой литературы сказал некогда Рэй Брэдбери: “Лучшую научную фантастику всегда создают те, кто чем-то недоволен в современном обществе и выражает свое недовольство немедленно и яростно”. Это люди того душевного склада, который заставляет, получив в руки линованную бумагу, — писать поперек. Даже если линовка сделана красным по белому. Именно из их произведений и составлена эта книга.

***

В своем стремительном полете сквозь пространство и время Земля давно уже углубилась в опаленный огнем войн и революций XX век. Еще за четырнадцать лет до его начала, в 1886 году, патриарх мировой НФ Жюль Верн писал, завершая “Робура-Завоевателя”: “Успехи науки не должны обгонять совершенствования нравов”. Уже на четырнадцатом году нового века Герберт Уэллс в романе “Освобожденный мир” предсказал первую атомную бомбардировку… Но едва ли не вся без исключения западная фантастика продолжала еще жить инерцией XIX столетия. Научно-технический прогресс представлялся ей чуть ли не панацеей от всех зол.

Но вот вершина прогресса явилась миру в виде двух чудовищных атомных грибов, вспухших над японскими городами. И лишь тогда пришло запоздалое отрезвление. На смену безудержному технократическому оптимизму периода “до Хиросимы” пришел тогда, по мнению профессора Уостерского университета в США, председателя Международного общества по изучению научной фантастики Томаса Д.Клэрсона, “постхиросимский” социальный пессимизм, отмеченный рождением ярких антиутопий. Пожалуй, лучше всех охарактеризовал этот перелом в мироощущении писателей-фантастов Рэй Брэдбери: “Появление бомбы было как голос свыше, сказавший нам: “Подумайте, подсчитайте все хорошенько и найдите способ жить в мире и согласии друг с другом”. Этот голос мы все теперь ясно слышим”.

И дело здесь не в технике самой по себе, но — в человеке. Технику можно, в конце концов, просто уничтожить, как это и происходит, например, в рассказе Брэдбери “Ржавчина”. Но совсем не просто пересотворить внутренний мир человека, перестроить систему его духовных ценностей. А если этого не сделать — он, как Полковник в “Ржавчине”, выломает ножку стула, наконец, просто возьмет в руки камень — и снова будет убивать, убивать, убивать — во имя своих извращенных ценностей. Значит, главное заключается не в том, чтобы обратить во ржавчину оружие, а в том, чтобы не позволить ржаветь человеческой душе. Не уничтожить Полковника, а не допустить, чтобы человек стал Полковником. Задача нелегкая, и чтобы справиться с ней, надо не только экстраполировать в будущее достижения науки и техники в духе школы “отца американской фантастики” Хьюго Гернсбека, но особенно внимательно вглядываться в сегодняшний, реальный, окружающий мир.

Именно так определяет задачу писателя-фантаста один из интересных американских авторов (жаль, что его произведения не вошли в сборник, но — увы! — никто необъятного объять не может) Филипп Дик: “Мне кажется, что задача писателя, создающего научно-фантастические произведения, где описывается будущее, состоит в том, чтобы подвергнуть строгому анализу цели, идеи и ведущие тенденции общества, в котором он живет, и увидеть, на что будет похож грядущий мир, если эти элементы разовьются и станут господствующими. Писатель-фантаст, когда он замечает зерно какого-либо явления в нынешнем мире, должен тем или иным способом представить, что вырастет из этого зерна и до каких пределов пойдет его развитие”.

Но зачем? Из чисто академического интереса? Из вполне естественного для человека любопытства, сформулированного в свое время Николаем Асеевым:

Да, интересно, черт возьми,

Что будет после нас с людьми,

Что станется потом?

Нет! И здесь снова стоит вспомнить слова Брэдбери: “Я не описываю будущее. Я его предотвращаю”. Фантастика здесь выступает в роли некой магической “лупы риска”, показывающей во всей своей отталкивающей красе то древо, которое может произрасти из сегодняшнего семени зла. Показывает для того, чтобы сейчас, пока оно еще — только семя, пока не поздно, уничтожить его. затоптать, выжечь, наконец. Ибо иначе…

Иначе безответственные эксперименты по изучению механизмов памяти (казалось бы, уж на что благое дело!), помноженные на врожденные пороки общества, где все продается и покупается, неизбежно приведут к картине, талантливо нарисованной О.Лесли в рассказе “Торговцы разумом”. Как тут не вспомнить слова доктора Гирина из ефремовского “Лезвия бритвы”: “Есть вещи, которыми нельзя заниматься, пока не будет лучше устроено общество на всей нашей планете, и ученым следует думать об этом”.

Иначе бездумные хищники на звездолетах загубят завтра на корню целые разумные миры, — как губят сегодня хищники с аквалангами бесценное наследие цивилизаций прошлого, веками и тысячелетиями покоившееся на дне морей. Эта картина, написанная нарочито буднично, тем более впечатляюще встает со страниц рассказа известного датского писателя Нильса Е.Нильсена “Продается планета”. И разве станет кому-нибудь легче от того, что один из этих хищников космоса, не вынеся угрызений совести, сошел с ума? Как тут не вспомнить о помешательстве Роберта Клода Изерли, штурмана того самолета, что сбросил в августе 1945 года бомбу на Хиросиму? Показательная и вряд ли случайная ассоциация…